Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок (СИ)

Я едва заметно пожала плечами – ну мне-то почём знать, как белого ворона именовать. Вороны, они такие, прилетают, когда их совсем не ждёшь, и остаются надолго. Впрочем, обзывать Виргила моим старым любовником при матери Люсьена точно не стоило.

– Он хозяин этого дома, – вывернулся Люсьен. – Мы… временно живём у него.

– А Филипп, кажется, пошёл за чаем, – вставил Виргил.

– Так он не слуга? – уточнила Жанин.

– Нет, ма.

– Следовало догадаться, – и она тоже покосилась.

На диван.

– Пойду проверю, сумел ли он зажечь плиту, – добавил Виргил. – Заодно гляну, есть ли у нас чем угостить гостей.

Окинув Люсьена насмешливым взглядом напоследок, Виргил удалился на кухню. Люсьен подхватил матушку под локоток, развернул и мягко подтолкнул в глубь гостиной.

– Видишь, ма, у меня всё хорошо, – принялся он увещевать родительницу тоном нарочито ласковым, предельно терпеливым. – Я одет, обут, сыт и ни в чём не нуждаюсь, у меня есть крыша над головой и моя адара. Я понимаю, ты… вы беспокоились, но всё же не стоило срываться столь внезапно. Кстати, как па? В добром ли здравии?

Жанин позволила отвести себя к креслу, села и одарила возвышающегося над ней сына таким же ласковым, капельку снисходительным взглядом.

– О здоровье отца ты мог расспросить Надин.

– Я спрашиваю у тебя.

– Что ж, тогда отвечу. В добром, но тревожится за тебя.

– Не надо за меня тревожиться, со мной всё хорошо. Давай ты отдохнёшь с дороги, выпьешь чаю, съешь чего-нибудь… если Ворон принесёт что-то съедобное… и вернёшься домой…

– Ты умчался в эту свою столицу, только мы тебя и видели. С той поры разве что пишешь иногда, а заглядываешь и того реже. О делах своих не говоришь, словно мы не догадываемся, чем ты тут занимаешься, и всегда норовишь от ответа уйти. Посмотри-ка, даже сочетание своё попытался от нас скрыть, – Жанин укоризненно покачала головой и, отвернувшись от сына, сделала приглашающий жест. – Варвара, подойди ближе… ох, Люсьен, какая она у тебя скромная. Подойди же, Варвара, не стесняйся. Садись, расскажи о себе.

Я подошла, опустилась на край дивана, хотя на самом деле хотелось выбежать из дома, прыгнуть в зафир и кататься по городу, пока свекровь номер два не отправится восвояси. Вот кто бы предупредил заранее, что доброжелательно настроенная мать мужа испытание похлеще матери, настроенной категорически против невестки?

– Как же так вышло, что око твоего рода указало на моего сына? – Жанин посмотрела на меня с искренним, неподдельным интересом. – Зеркала нечасто выбирают амодаров.

– Э-э… – стушевалась я.

– Око на меня не указывало, – признался Люсьен.

– Вот как?

– Я сам… вплёлся.

– Сам? – опешила Жанин.

– Сам, ма, – терпение Люсьена начало трещать по швам. – Но я действительно Варин сочетаемый, наша связь закреплена и подтверждена.

– У нас очень хорошие, крепкие отношения, – поспешила я внести свою лепту. – Мы друг другу нравимся и у нас полное взаимопонимание во многих… сферах. Просто познакомились мы… при несколько необычных обстоятельствах. Бывает, да. И даже к лучшему, что Люса выбрало не око. У меня уже есть один вроде как зеркалом избранный, так там такой трындец, что мама не горюй.

Жанин растерянно моргнула.

– Поэтому в какой-то степени я действительно благодарна Виргилу, что он…

– Кому благодарна? – столь резкий скачок от сочетаемого к хозяину дома, лицу предположительно стороннему, поставил маму в тупик.

– Виргилу Ворону, что он нас познакомил, – исправил ситуацию Люсьен.

– Да-да, именно это я и хотела сказать, – выпалила я и вскочила. – Пойду гляну, как там чай, а то что-то долго несут.

И сбежала на кухню.

На кухне Филипп и Виргил спорили, что лучше подать к чаю.

Я не готовила и начинать не собиралась, мужчины кулинарными талантами тоже не блистали, поэтому питались мы тем, что Виргил приносил из таверны, где обычно заказывал еду. Чрезмерным разнообразием меню не отличалось и на следующий день мало что оставалось. Так, чисто позавтракать на скорую руку.

Филипп уверял, что подавать придётся пустой чай, потому как приложить к нему категорически нечего, а это некрасиво, невежливо и характеризует хозяина дома как человека либо скаредного, либо невоспитанного должным образом.

Виргил настаивал, что адаре Жанин, женщине простой, от светских церемоний далёкой, вполне подойдут вчерашние пирожки. И да, он, Виргил, совершенно не воспитан должным образом, о чём прекрасно осведомлён, и потому не опасается, что несвежие пирожки могут каким-то неведомым образом уронить его статус в глазах окружающих.

И на эту, несомненно, важную, нужную тему мужчины спорили с абсолютно серьёзными лицами, будто проблемы мирового масштаба обсуждали.

Я аж умилилась.

Постояла немного, слушая беззлобные препирательства под шум закипающего чайника, и прошла к обеденному столу.

– Фил, подай ты уже что-нибудь, коли собрался. Виргил прав, какая Жанин разница, что ей к чаю принесут? Всё равно она сюда не чаи гонять приехала.

Филипп поджал губы, всем видом своим выражая неодобрение столь вопиющим пренебрежением правилами этикета, но оставшиеся с вечера пирожки достал.

– Они холодные, – сообщил обвиняющим тоном.