Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок (СИ)

– Я тоже, – неожиданно согласился Филипп. – Но мне это не помогло.

– А тебя я остаться не прошу, – напомнила я несколько резче, чем хотела. – Вот заладил – Ормонд, роль, долги кармические, будут дети, не будет детей. Нет, значит, нет. И точка.

Филипп одарил мимолётным страдающим взглядом кусок потолка над нами.

Люсьен же посмотрел в сторону барной стойки. Я обернулась и выскочила из-за стола.

Подходить Ормонд не стал, замер возле соседнего пустующего столика, спрятав обе руки за спину и чем-то многозначительно шурша.

– Я видел твой зафир, когда вы мимо паба проезжали, – зачем-то пояснил он, кивком указав на окна.

– Я хотела поблагодарить тебя за всё-всё, что ты для меня, для нас сделал, – затараторила я, торопясь изложить всё и сразу, пока кто-нибудь не вмешался. – За помощь твою, за поддержку, за стол и кров, за Филиппа, за то, что носился со мной, не задавая вопросов, и… и вообще… Ты не обязан, ты мне никто и я тебе тоже. И я обещаю, что больше никогда тебя не побеспокою. Мы покинем Перт, и впредь я сюда ни ногой, чесслово. Даже думать о тебе не буду, дабы не перенестись ненароком. И больше не стану предлагать зафиру отправиться куда-либо на его выбор… а то он выберет, ага… и я ни в коем случае не собираюсь…

– Варвара, – перебил Ормонд, не иначе как сообразив, что вываливать на него сумбурные извинения я буду долго.

– Что? – я оглянулась на своих мужчин.

Виргил помрачнел почище Филиппа недавно.

Филипп смотрел на нас с Ормондом с выражением «ну я же говорил».

Люсьен открыто усмехнулся.

– Мне бы хотелось, чтобы ты меня всё же вспоминала… хотя бы иногда. Пускай у меня нет возможности сделать совместный фотографический портрет на память, но… – тихо произнёс Ормонд и протянул мне букет пышных астр, фиолетовых и насыщенно-розовых.

Букет я приняла.

Почему бы и нет?

Эпилог

Я заметила её сразу, едва только толкнула тяжёлую дверь и переступила порог.

Права была Трина.

И Александр, пусть бы вспоминать о нём я не любила.

Облачённая по обыкновению в длинный чёрный плащ по фартерскому фасону, Алишан стояла возле широких серых ступеней школьного крыльца, похожая на мать, ожидавшую своего ребёнка по окончанию уроков. Её холодный строгий взгляд следил за каждым моим движением, оценивал меня, мою одежду, небрежную причёску и большую коричневую сумку на боку, где лежали тетради и учебники.

Я медленно, неохотно сошла по ступенькам. Дверь за моей спиной гулко хлопнула, пропуская других людей, посещавших вечерние занятия в местной школе.

– Здравствуй, Варвара, – произнесла Алишан ровным суховатым тоном, не выражающим ничего в частности.

– Здравствуй, Алишан, – откликнулась я, преодолевая последнюю ступеньку.

Пожалуй, чего я точно не ждала, так это того, что объявится Федина сестра всего-то год спустя.

Год вышел странным. Суетливым, суматошным, беспокойным и временами изрядно нервным.

Легализация адарской деятельности попаданки в условиях отсутствия прецедентов – штука сложная, со своими заковырками и подводными камнями, это вам не фунт изюму. Майя обещание сдержала и устроила мне встречу со знакомой адарой. Та выслушала мою историю, сильно укороченную и основательно отцензуренную, и честно заявила, что не имеет ни малейшего представления, что возможно предпринять в моём случае. Адары не отрекались от ближайшей родни, не допускали разветвления рода и никогда, ни при каких обстоятельствах не отворачивались от своих сестёр и дочерей. Какой бы ни была наследница, она – следующее поколение адар, та, кто продолжит и сохранит род, создание фактически священное и неприкосновенное. Чужие тени, сиречь попаданки, на адарские тела массово не покушались, дуайры толпами не бегали и сами адары редко когда пренебрегали своим предназначением в угоду обретения единственной великой любви. После консультации у знакомой Майи стало ясно, что либо я всему адарскому совету рассказываю, кто я есть и почему родная сестра от меня вдруг отвернулась, либо ухожу в глубокое подполье и сижу тихо-тихо, аки мышь под веником, до того светлого момента, когда Алишан всё поймёт, примет и пойдёт на мировую.

Делиться с кучей народу даже отцензуренной версией хотелось не сильно. Если правду обо мне будут знать три-четыре адары, две из которых мама и сестра моего сочетаемого, то ещё куда ни шло. Но если едва ли не все адары этого мира…

Они будут задавать вопросы и не ограничатся односложными непродуманными отмазками про дальний домен. Они потребуют подробностей, они призовут к ответу если не всю Федину родню, то Алишан как минимум, они захотят рассмотреть под микроскопом всех причастных. Они не проявят понимания Жанин и Надин, не попытаются отвязаться от меня поскорее, как знакомая Майи, и не забудут обо мне на неопределённый срок, подобно Алишан. Меня всесторонне изучат и препарируют, на мою предполагаемую родину снарядят экспедицию с дознавателями во главе – расстояние для адар не помеха. Не знаю, с чего я вообще взяла, будто заявить о себе как о представительнице нового независимого рода будет легко и просто, главное, сам процесс телепортации предварительно освоить?