Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу (СИ)

— Мне-то откуда знать? — обернулась я к сочетаемому. — Может, решила ещё что-то добавить к уже рассказанному.

— Всё же я не вполне понимаю, как она смогла увидеть…

— Полагаю, так же, как другие адары видят мировую сеть.

— Но ты её не видишь.

— Вчера видела. И если пойму, как с нею управляться, то и перемещаться смогу… наверное.

— Прозвучало на редкость ободряюще, — Филипп откинул голову на спинку кресла и обречённо посмотрел в потолок.

— Что поделать, с первого захода чужую магию попаданки осваивают только в книгах.

Ормонд с немалым интересом выслушал наш с Филиппом обмен мнениями, однако вмешиваться и выспрашивать подробности не стал.

Собрались мы быстро. Откладывать дело в долгий ящик смысла я не видела, да и нам с Филиппом ещё в Ливент как-то возвращаться надо, хорошо бы сегодня. Не то чтобы оно обязательно, возвращение это, но не могли же мы и дальше оставаться у Ормонда? Он и до дома Фервортов снова нас довёз, по собственному почину причём. Ни я, ни Филипп ни о чём таком его не просили, даже не намекали.

Правда, и не отказались.

И как объяснить Филиппу в доступной форме наш с Люсьеном сеанс связи, я не придумала. Так бывает, что человек может прийти в чужой сон и переговорить со спящим, как если бы оба бодрствовали? Или сноходческие таланты Люсьена не шибко распространены и потому могут вызвать неоднозначную реакцию у тех, кто не в теме? Это проявление магии, не связанной с адарами, или способность сия встречается только у амодаров?

Я склонялась ко второму варианту.

На сей раз дверь открыла бледная девушка в строгом тёмно-синем платье, мельком замеченная мной накануне. Робко поздоровалась, без возражений пропустила наше трио в дом и проводила на второй этаж, в знакомую гостиную, где служанка Магда подавала Трине чёрный плащ и перчатки.

— А, вот и вы, — Трина улыбнулась нам, будто дорогим и желанным гостям. — Сколь полагаю, вы на механизированной самоходке прибыли?

— Да, — подтвердила я.

— Чудесно. Вы не возражаете, если мы все совершим небольшую прогулку? — она повернулась к Ормонду и назвала адрес. — Вам известно, где находится это место?

Ормонд помолчал чуть, вспоминая, и кивнул.

— Прекрасно. Туда и поедем, — Трина надела плащ, взяла перчатки и указала на выход.

Магда проводила нас сердитым взглядом, но от комментариев в спину воздержалась — вероятно, получила от господина наказ не препятствовать капризам Трины и гостей. Мы покинули дом и сели в машину, бледная девушка закрыла за нами дверь.

— Давненько я не покидала стен дома, — заметила Трина, как только автомобиль повернул на соседнюю улицу.

Она передвинулась ближе к окну и с живым интересом всмотрелась в проплывающие мимо здания. Филипп, сидящий рядом с ней на заднем пассажирском, с опасливым подозрением наблюдал за адарой. Я же так и занимала машинально переднее сиденье, и никто не возражал.

— Вы совсем не выходите из дома? — уточнила я осторожно.

— Иногда сижу в нашем садике, но он невелик. А пределы дома покидаю редко. Да и зачем? Быть оторванной от сети всё равно что быть заклеймённой и клеймо это не вытравишь, не скроешь, как ни старайся. Райан настаивает, чтобы я не показывалась без нужды на улицах и перед соседями… боится новых сплетен.

— С такой позицией ему следовало бы жить где-нибудь на отшибе, за городом.

— Вероятно, — согласилась со мной Трина. — Но ему хотелось чего-то добиться, получить хорошую должность, быть замеченным важными людьми, а едва ли подобное возможно за городом, в сельской глуши. Я позволила ему поступать согласно собственным устремлениям. Он и так немало пострадал из-за того, что со мной произошло.

— Позвольте узнать, куда мы всё-таки едем? — вмешался Филипп.

— На окраину Перта, — ответил Ормонд.

— Но для чего?

— Хочу отдать то, что больше не принадлежит мне в полной мере. Мне он больше не пригодится, Райану без надобности, — в негромком голосе послышалась мимолётная горькая усмешка. — Нет у меня ни сестры, ни дочери, которым можно было бы передать… иссох ещё один род адар.

Если у Трины нет близких родственниц по крови, наследующих дар и способных передать его своим дочерям, буде таковые, то её род адары и впрямь зачах, причём задолго до потери связи с мировой сетью. Даже если её сын успел настрогать кучу дочерей, силу бабушки они всё равно не получат.

Удивительно, как при таких вводных данных да с учётом отсутствия новых родов адары вовсе не вымерли как мамонты.

— Старшие рода сильнее, крепче, — продолжила Трина, словно подслушав мои мысли. — Чем больше сочетаемых, тем выше вероятность, что родится девочка и не одна. Сколько у той, другой, близких родственников?

— Старшие сестра и брат.

— Сколько сочетаемых у её матери?

— Двое вроде.

— Вот видишь.

— Люс… один из моих сочетаемых амодар, — решила я немного разобраться в тонкостях генетики адар. — Муж, то есть сочетаемый у его матери один, но детей двое, он и его сестра.

— Девочки среди нас рождаются чаще, нежели мальчики, и это наше благословение. Сын — это всегда риск, пустоцвет.

Смешка я не сдержала.

— Что забавного? — немедленно потребовал деталей Филипп.