Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу (СИ)

– Предупреждать надо… этак и покалечиться недолго, а подушки безопасности тут вряд ли предусмотрены.

Зафир покачнулся.

Это он по инерции или так со мной разговаривает?

Я выглянула в окно.

– Можешь сдать назад? Я увидела фотоателье… а-а, ты, наверное, не понимаешь, что такое фотоателье.

Понимал ли, нет, но назад послушно сдал.

Жаль, резковато только.

Зато когда я поднялась с пола, на который благополучно улетела, привлёкшая внимание вывеска была прямо передо мной.

– Спасибо. А выйти я могу? Я на минуту и сразу вернусь, чесслово.

Дверь распахнулась.

– Молодчинка, – похвалила я свежеобретённый транспорт и с трудом спустилась на тротуар.

«Фотографический салон мастера Трюдо».

Хорошее имя, в самый раз для вывески.

Полюбовавшись на выставленные в витрине портреты людей и городские виды, я толкнула дверь и под звон колокольчика вошла в салон.

Зал мал, с одной стороны стенд с фотографиями всех размеров и видов, с другой деревянная стойка, с третьей прикрытый плотной синей шторой проём. Я шагнула к стенду, разглядывая снимки. Большие, примерно формата А4, и маленькие – ещё меньше и будет наше фото на паспорт. Холодные чёрно-белые и в мягких коричневых тонах. Люди по одиночке, парами и группами, все неизменно с суровыми, сосредоточенными лицами. Городские достопримечательности и пасторальные пейзажи. Широкая полоса песчаного пляжа и убегающая вдаль морская гладь, что совсем неожиданно, потому как взаимоотношения туземного населения и океанской стихии для меня оставались загадкой.

– Добрый день, озел. Желаете заказать фотографический портрет?

Я обернулась к вынырнувшему из-за шторы мужчине в чёрном костюме, невысокому, немолодому и седеющему.

– Добрый день. Вы не могли бы подсказать, много ли в Бертерском домене фотоателье… фотографических салонов?

Фотография существует – факт. Дело это очевидно не самое распространённое, немного экзотичное, сродни автомобилям. И, подобно тем же машинам, внимание невольно привлекающее.

– Я имею в виду, часто ли они встречаются. Например, сколько в Перте салонов?

– Сколь мне известно, один, – растерялся мой визави и отчего-то пристально присмотрелся ко мне сквозь стёкла круглых очочков.

– А в Бертерской столице?

– Озелли Долстен? – недоверчиво уточнил собеседник и даже приблизился ко мне.

– Что, простите?

– Озелли Долстен, конечно, это вы.

Долстен, Долстен… знакомое что-то.

Точно! Это фамилия отца Феодоры.

– Вы меня знаете?

– Я вас помню. Ваше лицо… – мужчина неопределённо поводил рукой передо мной. – Оно весьма приметно и узнаваемо.

А я-то всегда считала, что выгляжу вполне себе обыкновенно и впечатление произвожу особы незапоминающейся.

– К тому же ваш спутник был… не слишком-то всем доволен, – тише добавил он и огляделся. – Вы одна?

Окно на двери и витрины изнутри прикрыты занавесками, и увидеть зафир на улице мужчина не мог.

– Да, – я глянула на чёрный пиджак, но бэйджики ещё не изобрели, и оставалось лишь догадываться, простой администратор передо мной или сам мастер Трюдо. – Простите, а не подскажете, когда я была в вашем салоне в прошлый раз? Знаете, память девичья, тут помню, там не помню, здесь селёдку заворачивала…

Думал мужчина недолго.

– Около двух месяцев назад. Если желаете, я могу проверить списки и назвать точные даты ваших визитов…

– Необязательно. То есть я тут была больше одного раза?

– Разумеется. Для сеанса фотосъёмки и несколько дней спустя, дабы забрать готовый портрет. Следует признать, что другой ваш спутник был куда любезнее того, с кем вы фотографировались.

Фоткалась Феодора с «Уикхемом». А второй откуда взялся? Может, Феодора была с братом и ему известно больше, чем он показывал?

С улицы донёсся пронзительный гудок клаксона и протестующий скрип зафира.

Затем опять непечатное мнение.

Потом открылась дверь, и зазвенел колокольчик.

Молодцы, быстро догнали.

– А-а, вот и он! – невесть чему обрадовался сотрудник салона, обернувшись к ввалившимся в зал Филиппу и Ормонду.

Глава 16

Глава 16

Я с подозрением уставилась на Филиппа.

Сочетаемый ответил взором глубоко оскорблённой невинности.

Молодец, однако. Ещё не знает, в чём суть дела, но взгляд мой интерпретирует правильно и реагирует соответственно. Эдак мы до вполне сносного понимания друг друга доживём.

– Кто? – уточнила я у сотрудника.

– Тот, о ком я упомянул только что. Ваш спутник, который сопровождал вас, когда вы пришли забрать портрет. К сожалению, вы не называли его имени, озелли Долстен.

– Фе… – начал Ормонд и запнулся, припомнив, что нынче я не Фе, я Вэ.

Перестав буравить Филиппа недобрым взглядом, я переключилась на Ормонда.

Следовало догадаться. Какой человек в здравом уме и твёрдой памяти, взрослый, занятой и в меру циничный, станет убивать столько времени и сил на возню с посторонними людьми, которых он видит первый раз в жизни? Второй день кряду возить взад-вперёд, словно личный шофёр, бесстрашно пускать к себе на ночлег? Каким редким, удивительным альтруистом надо быть?

А оно вон как.

Ларчик открывался просто. И ключик к нему – Феодора.

– Вы знакомы? – сообразил Филипп.

– Не то чтобы я была с ним знакома…