Наречённая. Книга 1 (СИ)

Маар взял ее за плечи, вынуждая посмотреть ему в глаза. Ее были орехового теплого цвета, напоминающие дубовые рощи, окаймленные темными ресницами, словно сень прохладной тени. Вздернутый носик и маленькие губы придавали ее чертам нежности. Член напрягся, когда он представил, как эти губки обхватят его ствол. Девушка и впрямь ничего не понимала, и Маар движением указал опуститься на колени, дернул тесьму, выпростав налившуюся сталью плоть. Девица отвела глаза, краснея густо, уголки губ смущенно дернулись в улыбке. Она не испугалась, напротив, смутилась сильно, хотя очень хотела рассмотреть его, потрогать.

— Я замужем, мениэр, — дрогнули ее ресницы, но губы от возбуждения дрожали.

Маар видел, как в ней борются чувства: она хотела его испробовать, почувствовать вкус. Быть может, муж никогда не осмеливался на такое?

Он взял ее за острый подбородок, повернул к себе, обхватил член, скользнул головкой в раскрывшиеся губы, такие гладкие. Ротик ее был теплый, маленький. Он сорвал шапку с ее головы, положив ладонь на затылок, задал нужный темп. Девушка послушно положила ладони на его бедра, устраиваясь удобнее, заскользила вперед-назад, снова вперед. Она делала это неумело, слишком, и он, конечно, не мог войти в нее до упора, но невинность этого действа тоже возбуждала. Вперед-назад, Маар ощутил, как в нем нарастает напряжение, как волны жара растекаются по телу лавой, отяжеляя его с головы до ступней, хотелось сорваться. Маар прикрыл глаза от удовольствия, толкаясь в ее рот сначала медленно и плавно, а потом все резче и порывистей. Девушка с охотой начала принимать его глубже. Она ощущала его возбуждение, ей это нравилось, она хотела доставить ему удовольствие, очень хотела, скользя губами по гладкому твердому члену, огромному для ее ротика. Маар нырял в глубину, ощущая ее язычок, но этого все равно было мало. Перед глазами стояла обнаженная асс'aру, ее белая грудь с розовыми, как вишневый первоцвет, сосками, ее желанное узкое лоно, которое он хотел растянуть, заполнить собой. Ее девственность нектаром растекалась по горлу, скапливалась в солнечном сплетении, опускаясь в пах. Затуманенный этим желание, он уже не видел, как девушка начала задыхаться, как на глазах проступили блестящие слезы. Он размеренно вдалбливался в ее ротик, напрягая ягодицы, слыша ее всхлипы. Она старалась изо всех сил, чтобы он кончил, она вожделела этого. Ощущая, как его едва не разрывает на части от подкатывающей волны блаженства, Маар обхватил ее голову двумя руками, вошел до упора, напрягаясь с силой, задерживая отяжелевшее, ставшим частым, дыхание, когда ее губки коснулись его яиц, смыкаясь туго в плотное колечко. Он издал гортанный стон, тугая горячая струя заполнила горло девицы, желанная тяжелая истома разлилась по телу, ослабляя Стража. Излившись до последней капли, он резко выпустил девушку, позволяя той отдышаться. Она судорожно ловила воздух, глотая его семя, раскрасневшись, как вареный рак. Маар заправил штаны, вытащив две золотые монеты, бросил ей на подол — ему понравилось.

Он молча вышел, направляясь к своему отряду, а следом выбежала и девица. Ее мать схватила дочь, тряхнула с силой, но та молчала, рьяно пытаясь высвободиться. Женщина только хмуро посмотрела в сторону удаляющегося Стража. В следующий раз пусть думает, прежде чем брать молодую довольно милую дочку в отряд мужчин.

1_6 Истана

Я лежала и хватала ртом воздух. Он просто чудовище, маньяк! Куда меня занесло?! Мне остро захотелось вернуться назад, в парк, и пусть все это окажется сном, страшным сном. Между бедер жгло, и ощущение его пальцев внутри, наполненности все еще проходило. Он всего лишь прикоснулся, не повредил меня, но как же больно. И что за имя, которым он меня называет постоянно? Что значит «асс'aру»?

Я, так и оставшись распластанной на столе, пошевелилась, решая, что лучше поторопиться, иначе он вернется. Оглядела себя там, где он касался. Кожа краснела, будто от ссадин. Одно я поняла — этот мужчина в праве мной распоряжаться, как пожелает, и не в ком мне искать защиты и опоры. Я тут совершенно одна. Мысли бились, как волны о скалы, отчаянно и безысходно.

Дрожащими пальцами я потянулась за платьем. Длинное, тяжелое, шерстяное, такое если носить весь день, устанешь быстро, но на улице зима, и нужно одеться как можно теплее. Я покрутила вещи, догадываясь, что под низ нужно надеть что-то из приятной ткани, но они все были из грубой шерсти и сукна, никаких украшательств: ни рюшек, ни кружев — все строго и сурово. О нижнем белье тут, видно, и думать не приходилось. Я бессильно опустила руки, рассмотрев очередное платье. Оно одно было оторочено мехом, кажется, куньим. Я любила практичную одежду, легкую и удобную, поэтому выбрать из имевшегося было сложно.

Дверь скрипнула, я мгновенно прижала платье к груди, прикрываясь. Но опасаться не следовало — вошла Лаура. Хмурая и какая-то задумчивая.

— Давайте помогу, — буркнула она, приближаясь.