Наречённая призрака

Снежану выпустили из погреба только рано утром. Мать явно плакала ночью, но теперь пыталась скрыть своё горе за ворчанием. Она сухо сказала дочери, что той придётся вернуться в старую таверну и остаться там, чтобы призраки оставили деревню в покое. И вернуться она должна до того, как в деревне кто-нибудь о чём-нибудь догадается. После ночных размышлений, Стояна почти убедила себя, что избавление от дочери, «говорившей с духами» было всё-таки нежданным благом. Жители деревни всегда опасались Снежаны, если она исчезнет – никто и не спохватится. Тяжело, конечно, матери пойти на такое… Снежана действительно всегда была трудным и странным ребёнком, но всё-таки это был её ребёнок. Однако один взгляд на остальных детей, особенно младших близнецов и первую внучку, возвратил ей решимость и даже вновь всколыхнул злость на дочь за непослушание. Сама виновата! Пусть вообще спасибо скажет, что её всего лишь выгоняют и оставляют в живых! Хотя сколько ей этой жизни ещё осталось-то…

– Но что мне там делать? – растерянно спросила Снежана.

– Не знаю! – раздражённо ответила мать, занятая приготовлением завтрака для семьи. – Раньше надо было думать! До того как ты туда направилась…

– Откуда мне было знать, что там опасно? Или что мы потомки тех предателей? – пробормотала девушка.

– Теперь знаешь! – Стояна с преувеличенным усердием принялась замешивать тесто для хлеба, упорно не глядя на неё. – Ты же умная девочка, должна понимать, что такие вещи… не обсуждаются за обеденным столом. И потом, не так-то всё просто было тогда…

– Для эльфов всё было просто… – возразила Снежана, подумав, что если мать права, то почему это всё же было семейным секретом?

– Ну что ж!

Стояна в ярости обернулась и смерила девочку ненавидящим взглядом. Тяжело было выгонять собственную дочь, лишь потому и пыталась объяснить ей, что должна думать и о других детях, но эта неблагодарная дрянь этого не ценит, не понимает, как им всем тяжело, думает только о себе!

– Да ты с ними прекрасно поладишь! – женщина вернулась к готовке, бормоча что-то неразборчивое. Наконец, она снова взяла себя в руки. – Я соберу еды тебе на дорогу, сходи пока… с подружкой попрощайся… Не позже завтрего ты должна уйти.

Снежана на деревянных ногах вышла из дома, едва замечая, что братья и сестра старательно сторонятся её, будто она в одночасье стала прокажённой. Она зажмурилась от яркого дневного света и растерянно осмотрелась, словно увидев деревню в первый раз. Реальность происходящего не укладывалась в голове, будто всё это происходило с кем-то другим, не с ней, а она всего лишь наблюдала со стороны. После короткого раздумья она решила пойти к Улите. В её сердце теплилась слабая и несколько наивная надежда, что та сможет как-то помочь. К её удивлению и разочарованию, мать Улиты, обычно радушно её встречавшая, равнодушно скользнула по ней взглядом и даже не пустила на порог, сухо сказала подождать и исчезла в доме. Вскоре, после явно неприятного разговора, Улита выскользнула из дома, смущённая.

– Не надо тебе сюда больше ходить… – проворчала она, избегая смотреть на Снежану.

– Почему? – растерянно спросила подруга.

Да, между ними до сих пор оставалась определённая неловкость, но она никак не ожидала, что её приход будет нежелателен. Снежана хотела сказать что-то ещё, но смогла лишь снова выдавить из себя:

– Почему?

– Почему? Ты ещё спрашиваешь? – чересчур поспешно рассердилась Улита. – После того как ты привела этих призраков сюда?

Снежана какое-то время молча смотрела на подругу, не в силах вымолвить ни слова из-за невероятной несправедливости.

– Я привела? – пробормотала она, с трудом сдерживая слёзы и отчаянно подыскивая слова. – Это ты хотела туда пойти… Ты убедила меня… называла меня трусихой, когда я отказывалась…

– Но идти-то не заставляла? – раздражённо прервала её Улита.

Девушка не знала, куда девать глаза. Она прекрасно понимала, что неправа, и то, что подруга озвучила это, её только ещё больше разозлило.

– И вообще, это тебя хотел призрак того эльфа… Так что он последовал за тобой, а не за мной! Не я ж виновата в том, что ты потомок тех, кто их предал…

– Я же об этом даже не знала… – едва слышно прошептала Снежана, заливаясь слезами.

– Ну, тут я тоже ни при чём, – проворчала Улита. – Батрачка, якобы утонувшая тринадцать лет назад, была мамкиной двоюродной сестрой, так что…

У Снежаны резко высохли слёзы, и она посмотрела на бывшую подругу, с ужасом кое-что осознав.

– Подожди, так значит ты обо всём знала? Ты специально привела меня в таверну? Заманила меня туда?

– Ещё чего! Я об этом узнала только когда мы вернулись, – поспешно ответила Улита: слишком поспешно, чтобы это было правдой. – После того, что там произошло, знаешь ли… невозможно было таиться!