Нареченные кровью

Каяра посмотрела на него с сожалением. Ярослав просто не мог этого понять. Он, пытаясь найти в ней следы отдельной личности, акцентировался только на основном стержне ее сущности схожей с ее предками, даже не понимая, что она не клон, а продолжение своего наследия. Она – это Каяра Ринса, а не Карах Ринса. И дело не в том, что ее сердце так же бьется в согласии с кодексом, как и сердце, которое в нем было отражено. А в том, что она четко знала, чего хочет, что правильно, а что нет. У нее не было сомнений, она в ладу с собой и своей жизнью. Ей не нужно преступать законы, творить безрассудства или совершать невинные проступки, чтобы выразить свое внутреннее я. У нее не было и никогда не будет этой человеческой тяги наступать на грабли, путаясь разобраться в собственных чувствах и мыслях. Ей это чуждо. Но видимо Ярослав даже за столь долгий период рядом с кланом Ринса, так и не понял, чем именно отличаются чистокровные от, так называемого, четвертого ранга. В них мало человеческого, они ближе к богам. Они сами по себе другие, и их внутренний мир совершенно отличается от того, что в силах себе представить бывший генерал. Наследница Ринса это прекрасно понимала. Она просто в очередной раз сделала скидку оборотню, который так рьяно пытался заботиться о девочке, к сожалению, в этом не нуждавшейся.

– Тебе не мешало бы принять душ и отдохнуть, у тебя впереди веселая ночь, как я понимаю, – улыбнулась Каяра.

– Да, Виктор и я – два закадычных собутыльника, – усмехнулся бывший генерал.

– Не выболтни другу лишнего.

– Обижаешь! Я все прекрасно понимаю, Каяра.

Молодая вальмирия закрыла глаза. Она представила комнату в прибрежной таверне и сложенные посреди чемоданы на круге со старинными символами древней магии – рессе. Тем временем в комнате замка Аресала пламя свечей колыхнулось и мигом направилось к наследнице Ринса, образуя над полом точную копию той самой рессы, что она только что пробудила на континенте. Когда девушка произнесла "призыв" на древнем ишрите, пламя окрасилось в черный цвет, а руна на полу в отеле загорелась тем же пламенем. За какую-то долю секунды, пламя перенеслось в отель, а чемоданы оказались перед ними. Она открыла глаза и последнее, что перед ней предстало, так это клубок дыма в той самой комнате на материке, символизирующий разрыв ее связи с рессой и завершение заклинания.

– Какой мой? – поинтересовался Ярослав, глядя на четыре чемодана, лежащих посреди комнаты.

– Проще сказать, какой мой, – улыбнулась Каяра.

И правда, из всех четырех, Каяре принадлежал лишь только один чемодан. Он был самым длинным, в нем лежали только ее кинжалы и немного одежды. Остальные же три хранили пожитки бывшего четвертого генерала.

– Как-то это не правильно, девочка же здесь все-таки ты!

– Я тебе давно говорю, что у тебя слишком много вещей. О половине из них ты по полгода не вспоминаешь, – немного укорила оборотня вальмирия.

– Просто у меня не всегда представляется шанс их надеть. Если я мужчина, это еще не значит, что я должен выглядеть как шут гороховый, – обиделся Кросс.

– Иди уже!

Ярослав взял свои чемоданы и направился к выходу. Возле двери он замешкался.

– Каяра, думаю, тебе стоит сходить с теми ребятами. Тебе будет полезно узнать современное общество поближе. Они не так уж и плохи.

– Мне это не нужно.

– Если ты хочешь заключить союз с Триединством, то тебе лучше узнать этих ребят получше. Они поколение этого нового государства. Своего рода его плоды. И тем более, тебе не помешало бы понять, чем дышит современный Аресал. И я не говорю о принятии. Просто, так тебе будет легче найти общий язык и с его правителями.

– Ты меня так уговариваешь?

– Да, пытаюсь немного. Но если не действует, то просто сходи ради меня. Ладно?

Каяра посмотрела на этого упертого оборотня, который был неподдельно озабочен ее жизнью. Он относился к ней очень трепетно, даже по-отцовски. Такие перемены в нем произошли после гибели ее клана, и их ухода из замка Ринса на Сайманских холмах. Видимо окружающая обстановка все больше возвращала его к себе прошлому, тому, который впервые встретился ее клану.

– Хорошо, – своим согласием наследница Ринса не только выказывала свою благодарность своему другу за заботу и искренние, теплые чувства, о которых она его никогда не просила, но за которые была благодарна, но и отчасти соглашалась с его доводами. Ей было даже больше любопытно посмотреть, какое оно – новое поколение Аресала. Хотя, воспоминания о визжащих фанатках порядком остужали ее любопытство.