Нареченный из космоса

После обеда, вкуса которого я действительно не почувствовала, Рион добровольно-принудительно отвел меня к Хитане на осмотр.

− Это следовало сделать с самого начала, но… Хотя бы сейчас.

− А Синара не пригласишь? − спросила лукаво.

− Нет, − ответил Рион хмуро. Почему-то упоминания психолога частенько выводили его из равновесия. − Хватит с нас пока Синара.

− Как скажешь, − улыбнулась я.

− Карина, я буду в рубке или в своем кабинете, надо все-таки узнать, чего хотел Карнах, но если тебе…

− Ничего со мной не случится, иди.

Вдвоем с Хитаной мы буквально вытолкали Риона из медблока.

− Как ты себя чувствуешь? − спросила врач.

− Как? − Я задумалась. − Как в тумане.

− Ясно. Ложись в капсулу. Только тут скорее может помочь Синар, а не я.

И как ни странно, в этом я была с ней согласна.

− Мне одной? Хитана, тебе не кажется, что Рион ведет себя очень странно?

− В его ситуации. Нет, не кажется. Рион долгое время был один, после тяжелой потери, и сейчас очень боится потерять тебя. Можешь вставать, в физическом плане все в порядке.

− Хитана, и что мне делать? Он ничего не объясняет, а я совсем запуталась, − пожаловалась я, вылезая из капсулы. − Синар рассказывает хотя бы что-то, но Риону и это не нравится!

− Это пройдет, − улыбнулась Хитана. − Не думаю, что он ревнует всерьез, но… ему хочется проводить все свое время с тобой и…

− Не хочется ни с кем меня делить. Он говорил. Только… Я ему не нравилась поначалу, совсем, а теперь он едва ли не в любви признается. Я не понимаю.

− Он был предвзят, не из-за тебя − из-за Земли. К тому же очень замкнут. Да что там, никто из нас не мог допустить даже мысли о подобном! Так что, да, беседы с Синаром не повредили бы и Риону. Случай невероятный и сложный, но уверена, вы обязательно справитесь!

− Сложно это сделать, когда никто ничего толком не объясняет. Даже ты, − попеняла я.

− Для твоего же блага, Карина, но… Ты права. Представляю, в каком ты смятении.

− Рион называет меня то Айни, то… Сейчас вспомню… лаи-ян. Что это означает?

− Половинка души. Он нашел в тебе половинку своей души.

Хитана улыбалась и смотрела с такой нежностью, будто на родную дочь или сестру. Необычно, но неожиданно приятно.

− И как это понимать?

− На протяжение жизней мы любим многих, сталкиваемся с друзьями и возлюбленными из воплощения в воплощение, но вторая половинка души, та самая, истинная − только одна, и повстречать ее − настоящее счастье, а потерять − трагедия. Мы называем их лаи-ян и лата-ян, и для каждого существует лишь единственный лата-ян или лаи-ян, понимаешь? Рион думал, что потерял тебя навсегда. После пробуждения мы почти всегда принимаем свое истинное имя, Рион же… Он взял только часть. Как знак своей утраты и… неполноценности.

− Неполноценности?

− Конечно, это не совсем верно, − замялась Хитана. − Каждый из нас целостен сам по себе, но… Помнишь, как он заболел? Дело тоже в этом. Без связи с лаи-ян мужчина слабее и, как оказалось, уязвимее физически. После установления связи мы подпитываем друг друга вне зависимости от расстояний. Впрочем, тогда Рион был истощен энергетически из-за того, что решил сам восстановить твои силы после встречи с салэдом. И все же… Полагаю, чтобы воплотиться на Земле, ты сменила не только плотное тело, но и часть тонких, и ваша связь оказалась разорвана.

− Спасибо, Хитана. Думаю, теперь мне нужно попытаться это переварить…

Из уст актанийцев все звучало легко и обыденно, а мне осознание некоторых их понятий давалось с большим трудом. Или не давалось вообще.

Под предлогом желания проведать Етю, я вернулась в свою каюту. Села на кровать и, поглаживая кошку, принялась укладывать по полочкам в голове все то, что узнала.

Итак. По всему выходит, что я − Айнарин. Вернее, была ею в прошлой жизни. Я… помню. И это странно. Нет, это безумно странно, непостижимо, но факт. Обрывки чужой, совершенно иной жизни, давно минувшие события, как и некоторые знания вдруг вспыхивают в сознании, пугая, ошеломляя и даже причиняя физическую боль. И Рион… Тут все совсем сложно. Когда он рядом, меня накрывает до такой степени, что уже все равно, кто я, где и зачем. Все внутри рвется к нему. Прижаться, спаяться воедино… Наваждение, сладостное безумие и жгучая, разъедающая внутренности тоска, когда его нет рядом. Хотя в последнее время он практически не оставляет меня одну, и не знаю, хорошо это или плохо, потому что в его присутствии нормально думать не получается. Да и сам он, словно захмелевший, не то что бы всегда ведет себя разумно. И что мы имеем на выходе? Полную неразбериху в мыслях и чувствах, с которой мне одной точно не справиться.

Это все, на что меня хватило. Вернее, все, о чем я успела поразмышлять до прихода Риона.

Теперь он стоял у входа в каюту и просто смотрел. Пристально, неотрывно, порождая иррациональное, почти непреодолимое желание подойти, прикоснуться, поцеловать…

Я мотнула головой и спросила:

− И что мы теперь со всем этим будем делать?

− Ты вспомнишь и… вернешься ко мне. Как раньше.

− А если нет? Я землянка, у нас так не бывает.

− Будем узнавать друг друга заново, − сказал он тихо и стал приближаться.