Нареченный из космоса

Он запнулся, а у меня перед глазами замелькали картинки моего пребывания на корабле дзайнитов. Что ж, я тоже не хотела бы такого повторения. И все же…

− Рион, ты ведь понимаешь, что твои слова об угрозе Земле меня не успокаивают?

− Прости. Мы разрешим эту ситуацию. Но без твоего участия, − добавил он твердо.

− А «мы» это?..

− Я войду в консультационную комиссию Совета по этому вопросу. Совет не допустит нападения на планету в периоде Запрета.

Тема Земли была болезненной и неизбежно приводила к конфликту. Конфликту, пока неразрешимому, от которого так устали мы оба. И я отступила. На этот раз отступила. Не стала больше ничего спрашивать или доказывать, а просто наконец обняла Риона, хмелея от его близости и того, как быстро напряженный, словно бы каменный капитан расслабился в моих объятиях.

После примирения с Рионом моя жизнь потекла размеренно и спокойно, и это нравилось мне и не нравилось одновременно. Здесь приятно было просыпаться по утрам, дышать и просто жить. Нигде на Земле я прежде не испытывала столь ярких ощущений от таких простых вроде бы вещей. Но… я скучала по родным, и всякий раз, глядя на резвящуюся с Маризой Етю, чувствовала себя предательницей. Но ничего не могла с этим поделать, а потому вынуждена была принять нынешнее положение и учиться радоваться тому, что есть.

А еще учиться тем премудростям, которые для большинства актанийцев были естественными и понятными. Например, телепатии. Правда, способ для освоения мною этого навыка Даргарм выбрал весьма нетривиальный. Я училась телепатии с… крылатиком!

Немного подумав, я назвала своего зверька Феликсом. Не кот из рекламы, конечно, но ему это имя удивительно подходило. Да и сам Феликс, как выяснилось позже (когда мне все-таки удалось настроиться на его ментальный поток) был не против.

С Рионом мы виделись каждый день, вернее, вечер, потому что днями он пропадал в центре управления дальними миссиями, участвуя, как и говорил, в работе специальной комиссии. Новостей пока не было, но после всего… Я верила, что Рион расскажет, когда они появятся. Он пообещал больше ничего от меня не утаивать.

Встречи наши были недолгими, но насыщенными. Когда получалось оторваться от любимых горячих губ, я учила Риона говорить. Рассказывать, объяснять, излагать свои мысли и чувства. Я расспрашивала об Актании и его жизни в космосе, силясь представить, каково это − годами бороздить бескрайние просторы. Увлекательно, невероятно, важно, но… жутко. К тому же теперь я знала, как бесконечно одинок был Рион все это время. В такие моменты я остро жалела, что волею судьбы не была рядом с ним все эти годы. Вместе даже космос не кажется таким холодным и одиноким.

Рион в свою очередь тоже пытался узнать меня лучше, но все мои мечты, стремления и увлечения, вообще вся моя жизнь так или иначе была связана с Землей. Я вспоминала друзей и родных и тут же замыкалась, недовольно сопела, опять злилась. Рион быстро понял это и обходил опасные темы. Правда, вызвать гневное сопение у него порой получалось и без того.

Как-то раз, невзначай поглаживая по спине (он касался меня теперь практически постоянно, будто перепроверяя, точно ли я все еще рядом), Рион как ни в чем не бывало поинтересовался:

− Карина, ты позволишь мне подарить тебе… дом?

− Что? Дом?! − изумилась я.

− Ты моя лаи-ян, а живешь почему-то с Гаруном.

Вот это поворот!

− Ты зазнался и жутко спешишь, − заявила ему. − Я только простила тебя, а ты…

− Значит, простила? − едва ли не мурлыкнул этот прохвост.

− Возможно! А возможно, и нет! Ты постоянно крутишься рядом и не даешь мне понять!

Рион рассмеялся и сгреб меня в охапку.

− Но дом! Это вообще как? У вас на Актании так принято? Делать такие подарки?

− Когда любишь так, что блекнут звезды и меркнешь сам, если возлюбленная далеко, то да, − горячо прошептал он мне на ухо.

Я оторопела от этого неожиданного, вскользь оброненного признания, а Рион невозмутимо продолжил:

− Да и мне неудобно уже стеснять маму.

− Вот, значит, как? − стукнула его в плечо. − Купить мне, а жить… вместе?!

Я негодующе прищурилась. Да этот актаниец времени даром не теряет! От одного его присутствия я теряю голову − факт, но это же не повод! Или повод?..

− Только когда ты сама этого захочешь, лаи-ян, − серьезно сказал Рион, заглянув мне в глаза.

Я неуверенно кивнула и решила сменить тему.

− Тебе лучше, да? − тихо заметила, проведя пальчиком по серебристо-голубой коже его руки.

− Хитана рассказала, − не спросил − утвердил Рион. И нахмурился.

− Просто… твоя кожа снова сияет, − выкрутилась я.

− Ты делишься своим теплом, лаи-ян, а оно слаще света самой Силайи.

− Будем считать, что я поняла, о чем ты, − улыбнулась я и снова обняла его.

В такие моменты Рион излучал безмятежность и счастье, и я беззастенчиво нежилась в них, все отчетливее осознавая, что делать его счастливым − настоящий наркотик для меня.

И с этим еще предстояло научиться жить.