Нарисованная чернилами (ЛП)

Шейн покачал головой.

– Нет. Зак сейчас считает себя главным мужчиной в своей семье. Он хочет убедиться, что остальные всем обеспечены, когда он через два года будет в колледже. На него приезжали посмотреть скауты, и он думает, что его оценки позволят ему получить спортивную стипендию. Челси знает, что старики не одобряют Джиллиан, так что они ей не нравятся. Не следует связываться с любимой тетушкой четырнадцатилетней девочки, которая покупает ей модные вещи.

– Никогда не нужно недооценивать энтузиазм подростка в отношении моды, – улыбаясь, сказал Уилл.

Шейн приподнял четвертый столб и с великим облегчением поставил его на диск.

– Ну, это была хорошая тренировка. Думаю, что на этой неделе я могу без стыда пропустить занятия в спортзале.

– Что ты пытаешься здесь сделать? – спросил Уилл. – Возможно, мне следовало это спросить до того, как ты поднял все столбы.

– Смотри и учись, – широко улыбаясь, сказал Шейн. Схватив дно огромной кровати, он громко крякнул и относительно легко отодвинул ее от стены.

– Отлично, – с одобрением сказал он, улыбнувшись, когда между стеной и кроватью было почти полметра. – Однако, она тяжелая, но мне, по крайней мере, удалось ее сдвинуть.

Шейн подошел к куче сумок и вытащил несколько кусков твердого пенопласта толщиной 15 сантиметров и рулон двухсторонней клейкой ленты. Уилл рассмеялся, наблюдая, как его сын с очень решительным выражением лица, крепил пенопласт к обратной стороне изголовья.

– Не думаю, что мне придется крепить это к стене, – сказал Шейн, с удовольствием разглядывая свою работу. – Так хорошо. Мне действительно не хотелось бы объяснять детям для чего это.

Когда он закончил, Шейн толкнул кровать на место, толкая ее так сильно, как мог. Она не произвела ни звука. Он снова потолкал за изножье кровати, а затем с тем же результатом за столбы.

А затем заметил отца, который стоял возле кровати и, качая головой, смеялся.

– Ни за что на свете, вы не могли двигать такую большую кровать, – категорично сказал Уилл, глядя на своего младшего сына. Однако увидел на лице Шейна искреннее удовольствие от того, что отец догадался о проблеме.

Шейн широко улыбнулся.

– Пап, если я попытаюсь честно все объяснить, то это прозвучит как бахвальство. Так что не спрашивай, если не хочешь знать. Я просто умирал от желания рассказать кому-нибудь, какая Риза замечательная. Однако Майкл не очень хорошо ее воспринял, а Джо думает, что я сошел с ума.

– Сын, не уверен, что ты не похвалился, – сказал Уилл. – Но кроме вопроса о твоем здравом рассудке, это гигантская, тяжеленая кровать. Она не должна стучать в стену очень часто… если вообще когда-либо.

– Все что я могу тебе сказать, это то, что она шумит в самое неподходящее время, – серьезно сказал Шейн.

Не веря ему, Уилл расхохотался. Он определенно не мог себе представить, что когда-нибудь будет обсуждать такое с одним из своих сыновей.

– Черт, я не могу об этом говорить без смеха. Ты не можешь всерьез ожидать, что я поверю в то, что ты двигал эту кровать с той крошечной женщиной.

Не обращая внимания на смех и неверие отца, Шейн представил, как высоко оценит Риза звукоизоляцию. Совсем немного потребовалось, чтобы вспомнить их последний раз вместе. Даже мысли о том, чтобы протестировать теперь уже бесшумную кровать, усилили его вожделение.

Шейн сильно надавил на спинку кровати, пытаясь сжечь немного энергии копившейся внутри него, до того как Риза и Сара вернутся домой. Сегодня не будет никакой проверки сделанной им работы, но завтра утром… совсем другое дело.

Уилл с изумлением посмотрел на Шейна. Мальчик был даже не в курсе, что его лицо вспыхнуло от возбуждения и объявило о своем состоянии миру. Его смех снова эхом пронесся по комнате, и он был рад, что это не ему придется объяснять свое состояние кому-то из знакомых женщин.

– Просто скажи мне… ты собираешься жениться на этой женщине? – спросил Уилл.

– Да, собираюсь… мне все равно, что кто-то об этом подумает, – твердо сказал Шейн, улыбаясь кровати. – Вселенная преподнесла мне Ризу как подарок, и я оставлю ее себе.

– Ну, если ты остаешься с ней, то чертовски хорошо, что ты отремонтировал кровать. Женщины нервничают, думая, что их могут услышать, – сказал Уилл, широко улыбаясь и толкая кровать, чтобы проверить самому. Совершенно бесшумная, решил он, продолжая улыбаться.

– Шум чертовски отвлекает, – сказал Шейн, убирая свои запасы.

– Да, это так… в большинстве случаев, – рассудительно сказал Уилл.

Он посмотрел на кровать и снова улыбнулся. Возможно, им с Джессикой нужна такая же кровать. Не то чтобы ее крепкая латунная не имела собственного очарования. Потому что звук латуни бьющейся о стену был довольно приятным, когда никто кроме их двоих его не слышал. Он называл это каденцией их любви.