Нарисованная красота (СИ)

— Дом маленький, — пожала плечами девушка, — куда бы я не пошла, все равно вас услышу. Кстати, именно поэтому я и хочу построить дом побольше и переехать. — Кинула она камень в мой огород полным превосходства голосом.

— Мы можем перестроить этот. — В очередной раз проигнорировала выпад я.

— Не можем — это дом твоих родителей. — Пропела Мьяла. — Так нельзя.

— Нечисть накличу? — Изогнула бровь я.

Тамьяра смотрела на нас большими глазами и мне стало стыдно.

— Прости нас. — Склонила голову я. — Наболевшая тема. Ты хотела поговорить?

Настал момент прогрева эмульсии и добавления масла из косточек авокадо. Единственное, что я не смогла поставить на поток — это кремы. В зависимости от состава, менялись пропорции ингредиентов, а значит нагревала я это все разное время, добавляя разные компоненты в разные моменты. Но пойти хлопьями вся субстанция могла только в несколько минут: пока я ее нагревала до «температуры стабилизации», как я про себя называла этот момент.

Какое-то время все смотрели на крем в моем горшке, а потом Тамьяра глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду.

— Мой старший брат был злым. — Начала она. — Мне никто никогда не верил, когда я заставала его за замучиванием кошек и собак до смерти, за отравлением воды в озере в лесу, когда родителей позвали на королевскую охоту. Когда мне было одиннадцать, ему — шестнадцать, мне откликнулся огонь. Родители были так рады — это резко поднимает ценность невесты, а брат пришел в бешенство. Он постоянно тыкал меня, пихал, толкал и говорил, что я порченная. После этого он стал срывать зло на служанок. — Она всхлипнула. — Как-то раз я застала его за избиением одной из них, попыталась убежать и позвать папу, но он поймал меня. — До этого тихий и равномерный голос задрожал. — Придавил к стене и стал кричать на меня, осыпал ударами и я это сделала! — Девушка вскочила, по волосам побежали искры. — Да, я его сожгла! — Она металась по кухне, как зверь. — Я не хотела. — По дороге попалась скамья и она туда буквально рухнула. — Но, клянусь всеми богами, я была права. Я вижу его лицо, охваченное огнем в кошмарах, и там он смеется так же, как когда на самом деле горел. Я не знаю, оставит ли он меня когда-нибудь, но я была права, избавив мир от этого монстра. — Она бормотала, раскачиваясь вперед-назад. — Я спалила все крыло того дома, где мы тогда жили. Служанка успела убежать и поднять панику — только из-за этого я не убила никого больше. — Подняла чуть влажные глаза женщина, выпрямила спину и сумела справиться с дрожью в голосе. — Когда я увидела Шивлеса, я сразу поняла, что он такой же. У них у всех в глазах этот огонек, его всегда видно. Никто не хотел меня слушать. Опять. Я его увидела только на свадьбе Вьямы, но ни Атория, ни муж меня не слушали. Они отдали ему эту девочку. — Она помолчала.

— Я знаю, о чем ты думаешь. — Нарушила через несколько минут тишину Мьяла. — Это не твоя вина.

Я не знала, что сказать. Мысли в голове не желали устаканиваться, приходить в норму. То, что рассказала Тамьяра, уничтожило остаток моего самоконтроля после случившегося. Я видела кошмары все эти недели, пыталась доказать себе, что я не зря отпустила Шивлеса, отдала его под королевский суд. Сейчас я понимала, что отпустила чудовище, которому не должно быть места под луной. Я должна была убить его, но мне не хватило духу на это. Тамьяре хватило, несмотря на то, что монстром был ее родной брат. А мне нет.

— Ты была права. — Повторила тихо я. — Ты сильнее меня и, пред ликом всех богов, я заявляю: ты поступила правильно.

— Пообедаем? — Предложила Мьяла, когда поняла, что уже измяла свою юбку — минут через пятнадцать тишины, во время которой каждая думала о своем.

Тамьяра кивнула и Мьяла перешла к плите.

— Тами, ты должна научиться пользоваться своим даром. — Сообщила ей каким смогла будничным тоном.

После этого все же обратила внимание на горшок. Естественно, крем пошел хлопьями.

Казалось, все вернулось на круги своя. Всю неделю было тихо, мы все работали и учились. Тамьяра присоединилась к Ганту в постижении науки управления стихиями. Учитель я, конечно, так себе, но выбора у местных не было. Так что все повторяли упражнения изо дня в день, практикуясь в управлении. Гант стал пробовать обращаться к огню, Тамьяра боролась с внутренним запретом. У нее пока что получалось только когда она злилась, а вот Гант на диво легко нашел общий язык с огнем.

Я надеялась, что после аншлага первого месяца народ несколько поубавить аппетиты и запись станет чуть менее плотной, но нет. Каждый день приходил кто-нибудь новый и они были готовы ждать неделями, чтобы попасть ко мне. Это не плохо, но утомительно.

Поздней ночью, когда все домочадцы видели десятый сон, нас разбудил грохот снизу. Проснулась я на него не сразу, как и Мьяла, видимо, с которой я столкнулась на лестнице. Прям традиция: сталкиваться на лестнице, когда внизу происходит что-то противоестественное.