Нарисованная любовь (СИ)

Дженни доверчиво вложила свою руку в протянутую ладонь и с интересом посмотрела на Эдвина. У ее впервые появилась возможность близко рассмотреть мужа своей сестры, она просто сгорала от любопытства узнать, что за человек поселился в сердце Анетты.

Эдвин заметил оценивающий взгляд, улыбнулся.

— Нравлюсь?

— Да, — засмущалась Дженни и опустила глаза, чтобы не выдать своего разочарования.

Слишком уж спокойным был Эдвин, а в представления Дженни влюбленный должен быть сияющим и восторженным с пылким взглядом черных глаз. А у Эдвина глаза — синие, немного странные, как будто отрешенные.

— Пойдем знакомиться дальше. Ты же только мельком была в доме во время свадьбы, а теперь будешь здесь жить, сколько захочешь. Мы для тебя приготовили комнату.

— А где Ани?

— Я отведу тебя. Она в кабинете у моего отца. Занимается. Он опытным взглядом рассмотрел в ней хорошую хозяйскую жилку и решил сам обучать управлению нашим поместьем. И так серьезно взялся за дело, что назначил строгие часы уроков, и с упоением соблюдает расписание. А мне очень приятно. Отец словно помолодел, просто почувствовал, что нужен в этой жизни.

— Мы будем ждать окончания занятий?

— Нет, мы все нарушим. Ворвемся и устроим радостный переполох.

Эдвин засмеялся. Дженни решила, что несправедливо оценила его только что. Лицо Эдвина осветилось, и глаза стали как бездонная голубизна.

Они действительно вошли без стука. Ани подхватила и закружила Дженни по комнате, не стесняясь, что тут присутствовал этот пожилой, на взгляд Дженни, дядя Фред.

— Ну, хорошо, — проговорил Фред, словно ему задали вопрос и ждали решения, — на сегодня все. Устраивайте гостью. Иди же сюда, красавица, — поманил он Дженни.

Та подошла и запоздало поздоровалась:

— Здравствуйте.

— Взаимно. Ух, сколько в доме стало молодежи! Меня только не забывайте. Приходи, как устроишься.

— Хорошо, — улыбнулась Дженни. — У вас здесь замечательно, — она с любопытством оглядывала огромные стопки книг, бронзовые подсвечники, старые кресла.

— Пойдем, — Ани увела сестру.

— Серьезная девица, — проговорил Фред.

— Да, скромная, спокойная, — добавил Эдвин.

Фред покачал головой.

— Ошибаешься. Буря! Но сильная воля, умение владеть собой — и буря под контролем.

— Отец, ты меня удивляешь. За несколько минут так разгадал человека.

— Спасибо за комплимент и за то, что ты обо мне такого мнения. Только дело не в этом. Просто мы с её отцом постоянно говорим о своих детях, — подмигнул Фред.

Дженни долго оставалась в своей новой комнате, так ей понравилось то, что было в ее распоряжении. Ее интересовало все: вещи на столе и у зеркала, большая мягкая кровать, на которой она даже попрыгала, прислушавшись сначала у двери, нет ли кого в коридоре. Ей понравился вид из окна, и она долго разглядывала подстриженные газоны, сад, какие-то постройки вдалеке. Потом еще раз оглядела платье, на которое сменила дорожный костюм и пригладила волосы. В таком шикарном доме нужно выглядеть соответственно.

Она вышла и стала спускаться вниз, так как Ани перед уходом сказала:

— Как отдохнешь, сойди на веранду, там кто-то из нас будет обязательно.

На веранде был Эдвин. Он обернулся, услышав шаги Дженни, и она вновь увидела в глазах отрешенность, словно Эдвин только что вернулся из другого мира.

— А, Дженни, — улыбнулся, — до чая еще есть время. Забеги к моему отцу, он будет рад.

Она кивнула и пошла к кабинету Фреда. Постучала и вошла.

— Садись, — указал Фред на кресло у стола, — Осмотрись, а я пока закончу одно дело. А впрочем, потом. Видишь, — он указал на раскрытые книги, — работаю. Сам ничего такого сочинить не могу, до меня все пересочиняли, а вот умные мысли из разных книг выдергиваю и кратко и более понятно излагаю в эту тетрадь. Пригодиться если не детям, то внукам. Может у них не будет столько времени все это изучать, — и он похлопал по стопке книг, — и мой труд будет в самую пору. Кстати, можешь приходить сюда, когда захочешь, порыться в библиотеке, найти что-то интересное для себя.

— А я не буду вам мешать?

— Нет. Мы же с тобой будем заниматься делами. А если перекинемся словцом — ну и хорошо. Общение нужно в любом возрасте. Только я думаю, ты сейчас смотришь, а сама размышляешь: ну о чем можно говорить с таким дедом? Я ведь тебе кажусь совсем старым? Сколько тебе лет?

— Четырнадцать.

— Хороший возраст. Только для тебя сейчас и Эдвин кажется совсем дядькой, правда?

Дженни покачала головой:

— Нет, он не старый, только странный.

— Ух, ты! Ну и оценила? Чем же он странный?

— Мне кажется, он на мир смотрит не прямо, а через душу. Сначала вовнутрь себя, а потом через ощущения там, наружу.

Фред приспустил очки и посмотрел на Дженни внимательней, довольно откашлялся.

— Ого, у нас появился свой философ, зачем же я тогда копаюсь в этом? — он указал на книги. — Ты очень точно выразилась. А знаешь, почему он такой?

— Нет.

Фред поманил Дженни пальцем, и она наклонилась к нему через стол. Фред сказал шепотом:

— Эдвин пишет стихи.

— О! — замерла Дженни с открытым ртом.

Фред был доволен произведенным эффектом.