Нарисованная смерть

И теперь они с Морин сидели рядышком за креслом пилота. Несмотря на то, что кабина была звуконепроницаемая, они последовали совету вертолетчика и надели наушники со встроенным переговорником, чтобы во время полета можно было общаться, не перекрикивая шум лопастей.

Джордан нажал кнопку, исключавшую из связи пилота, и обратился к Морин, которая откинулась на спинку кресла и закрыла глаза под темными очками.

– Одного я никак не могу понять…

По ее мгновенному ответу Джордан понял, что она не дремлет, а думает так же напряженно, как он.

– Любопытно, я тоже. Давай проверим, совпадут ли наши мысли.

– До сих пор все твои видения подтверждались. Если все так и было, если Джулиус Вонг действительно убил сына Тельмы Росс, почему она на него не заявила?

– Вот именно.

– Будем надеяться, что она сумеет нам что-нибудь объяснить, хотя по тону врача я понял, что он в этом сомневается.

Они переглянулись. Летя на семисотметровой высоте, они, казалось, повисли над еще большей бездной, чем в этом ящике из стекла и стали, который вспарывал своим шумом и ветром тишину окрестных полей.

Морин вновь уставилась в окошко, наблюдая, как вертолет выруливает вправо. Ее голос прозвучал в ушах Джордана ясно и горько, словно его собственная недобрая мысль:

– Кто-то поставил людей перед выбором «быть или не быть», еще кто-то – перед выбором «иметь или не иметь». А у меня выбора нет, я хочу только понять.

Перед мысленным взором Джордана вдруг всплыл «Плот Медузы» – громадное полотно, что он видел в доме Шандели Стюарт. Он бы не удивился, если б сейчас нашел там в толпе терпящих бедствие свое лицо и лицо Морин.

Быть может, потому, что не был в нее влюблен, Джордан чувствовал, что она близка ему, как никто и никогда в жизни. То, что случилось с ним два дня назад, позволило ему еще больше проникнуться историей этой странной итальянки, которой столько довелось пережить. Когда он смотрел на Лизу в резком контрасте расползающегося алого пятна на блузке и мертвенно белого лица, ему довелось кожей ощутить, что чувствовала Морин, глядя на простертое перед ней тело Коннора Слейва.

Лиза…

Вчера вечером, после визита в Грейси-Мэншн, он, несмотря на заверения доктора Леко, все же заехал в больницу Святого Винсента повидать Лизу. Его на минутку пропустили к ней в палату; войдя на цыпочках, он застал ее спящей. Бледная и прекрасная, с волосами, разметавшимися по подушке, она казалась не пациенткой на больничной койке, а художественным фотопортретом с выставки. График ее сердцебиения, ползущий зеленой линией по экрану монитора, наверняка был равномерней, чем у него.

Видимо, краем сознания почувствовав его присутствие, Лиза на миг открыла затуманенные снотворным глаза; по губам ее скользнула легкая улыбка и тут же уплыла в то неведомое, лишенное боли пространство, куда временно поместили ее лекарственные препараты. Джордан вышел бесшумно, как и вошел, оставив Лизу в глубоком сне, который к нему потом не шел всю ночь.

Пилот поднял правую руку, потом указал вниз, где расстилалось озеро Саратога.

Джордан включил кнопку связи с вертолетчиком.

– Нам нужен северный край озера.

Он снова увидел быструю игру светотени на поверхности воды, когда машина разворачивалась и снижалась. Спутниковая навигационная система позволила пилоту в точности определить место посадки, и, наконец, тень летательного аппарата, всю дорогу гнавшаяся за ним, не зная, что она всего лишь его копия, намертво приклеилась к оригиналу.

Во время посадки Джордан сверху обозревал два здания больничного комплекса в зеленой зоне, включавшей в себя яркий английский газон, аккуратный низкорослый кустарник и раскидистые деревья. Одно здание было поменьше, прямо возле вертолетной площадки. Второе, справа от него, оказалось внушительной постройкой, за которой начинался парк.

Пилот заглушил двигатели. Джордан и Морин вышли, инстинктивно пригнувшись под вихрем вращающегося винта, и по обсаженной дубами аллее двинулись к человеку, вышедшему из большого здания им навстречу. Джордан шел и любовался великолепным фасадом светлого камня, с большими окнами, пока они не поравнялись с встречавшим их человеком.

Он протянул ему руку и повысил голос, перекрывая замедляющееся шуршание огромных лопастей.

– Здравствуйте. Джордан Марсалис и Морин Мартини, сотрудник итальянской полиции.

Высокий, почти вровень с Джорданом, шатен дружески пожал им обоим руки и тоже представился:

– Колин Норвич, главный врач больницы, мы с вами говорили по телефону. Добро пожаловать.

– Спасибо. Мы вам очень признательны за прием и за предоставленную возможность повидать вашу пациентку.

Ведя их ко входу, откуда только что появился, главврач пожал плечами.

– Вы сказали, что дело очень важное. Не знаю, чего именно вы от нее ждете, но боюсь, она мало чем сможет вам помочь.

– Почему?