Нарисованное счастье

Некоторое время после ухода Даниила Полина в задумчивости ходила по квартире. Конечно, Данька прав: не стоит в одиночку пытаться избавиться от груза проблем. И правильно, что согласилась на помощь в ремонте, иначе одурела бы, подыскивая всё необходимое. А с Даниилом дело пойдет шустрее, он в этом профи.

Заиграл мобильник, и Полина, увидев номер, радостно воскликнула в трубку:

– Наташка! Привет!

– Привет-привет, заблудшая душа, приехала и не звонишь подруге. А ведь обещала, – в голосе бывшей одноклассницы сквозило наигранное недовольство. – Сижу, жду, а от тебя ни ответа, ни привета. А время идет, подготовиться не успеешь.

– К чему это я подготовиться не успею? – удивилась Полина. – Ты замуж выходишь, что ли?

– Не дождешься, – отрезала подруга. – Меня и так неплохо кормят. И одевают, и обувают, и всё остальное… А подготовиться тебе нужно к нашему корпоративу, который состоится завтра. Юбилей фирмы, десять лет. Я договорилась, ты приглашена как подруга главного бухгалтера организации. Отказы не принимаются.

Полина улыбнулась: ещё бы Наташка не договорилась. Будучи уже десять лет любовницей генерального, она и о делах покруче договаривалась. А тут такая ерунда.

– Завтра… – Полина задумалась. – А во сколько? Мне действительно надо подготовиться, купить платье и туфли, я ведь практически налегке приехала. Не хотелось бы выглядеть так, словно я мимо проходила и случайно оказалась в вашей тусовке.

– Успеешь, всё успеешь. На маникюр и педикюр я тебя уже записала, вместе утром пойдем. А потом пробежимся по магазинам за шмотками. Ты должна быть на высоте, я тебя с таким мужчиной познакомлю, просто сказка! Умный, красивый, представительный – всё при нем. Не какой-нибудь там бестолковый мажор, ищущий приключений на одну ночь, а серьезный мужик. Вдовец, уже год, как тоскует, спутницу жизни ищет. Я считаю, сейчас самое время вам обоим найти своё счастье. На мой скромный взгляд, вы идеально подойдете друг другу.

– Вдовец? Пенсионер, что ли? – только начавшая радоваться Полина разочарованно вздохнула.

Её воображение почему-то сразу нарисовало картину: высокий, подтянутый Даниил, одетый в стильные брюки и белоснежную рубашку, и обрюзгший, лысеющий дядька в костюме времён СССР и ободранных на носках туфлях.

– Почему же сразу пенсионер, сдурела, что ли? Он нас всего на пару лет старше, – фыркнула подруга и, судя по звуку, раздавшемуся в трубке, прикурила. – Только не начинай, – предугадала она вопрос Полины. – Я не бросила курить. Бросишь тут, когда такая нервотрепка… Так, мы отклонились от темы. Завтра в девять утра я у тебя. Не вздумай проспать, времени в обрез. Целую!

Ну, что же, жизнь бьет ключом, и это хорошо. Полина здесь одна, без родителей… Родителей! Ёлки-палки, им-то она и не позвонила!

Предвкушая, что сейчас выскажет мама, обречённо набрала её номер.

– Здравствуй, Полина, – недовольным голосом произнесла Вероника Андреевна. – Вот видишь, я не названиваю тебе каждые пять минут, как ты и просила. Но нормальная дочь по приезду сообщила бы своим родителям, что она жива и здорова, чтобы те не беспокоились. У отца сердце, ты знаешь, а у меня давление. Не спали всю ночь, ожидая от тебя звонка. А вдруг на Савёловском вокзале произошел бы теракт? Ты совсем о нас не думаешь.

Полина беззвучно усмехнулась. Нет у папы никаких проблем с сердцем, а у мамы с давлением. Просто мама так не хотела её сюда отпускать, что начала прибегать к манипулированию и лжи.

– Прости, мамуль, я вчера очень устала. Дел было много, вымоталась. Сейчас немного обживусь, привыкну…

– Про «обживусь» не стоит даже и задумываться, – резко прервала её мать. – Я так и не поняла, что ты забыла в городе, в котором была так несчастна. Ты потеряла там самое главное – здоровье. Про уверенность в своих силах и женское счастье вообще молчу. Здравомыслящий человек никогда бы не стал наступать на одни и те же грабли!

– Мама, – устало произнесла Полина, открывая холодильник. Почему-то резко захотелось есть. О, пирожные. Их принёс Даниил, а она даже не успела пригласить его к столу… Как-то некрасиво получилось. Надо поставить чайник, всухомятку есть пирожное невкусно…

–… и потом опять мы будем тебя выхаживать, – внезапно в размышления Полины ворвался возмущенный голос мамы, заканчивавшей гневную тираду.

Полина вздохнула. Обижать маму не хотелось, но и от чрезмерной опеки она устала.

– Мамочка, ты же знаешь, как я тебе благодарна за всё. Давай не будем ссориться, ладно? Я взрослая девочка, я хочу пожить сама, без вашей опеки. Обещаю звонить каждый день и обо всем рассказывать.

– «Я взрослая девочка», – передразнила её Вероника Андреевна. – Для меня ты никогда не будешь взрослой. Ладно, не буду тебя мучить. Наслаждайся самостоятельностью и одиночеством. Но не забывай иногда звонить нам, мы переживаем. Целую, доча.

– Я тебя тоже очень люблю, – Полина с облегчением попрощалась.