Нарисуй Италию

— Ты же обещала, что не отпустишь меня, будешь держать крепко-крепко и не позволишь уйти, — напомнил он её обещание.

Нелли не обернулась, прислушалась к голосу и прикосновениям, надеясь, что они скажут гораздо больше, чем слова.

— Я вижу, как тебе без неё плохо, как ты тоскуешь, это мучительно и больно, никогда ты не будешь так страдать из-за меня.

Алексей сжал плечи Нелли, коснулся губами её макушки.

— То, что мне было плохо без неё, уже не важно, гораздо важнее, что с тобой мне хорошо. Приносить горе своим отсутствием — сомнительный талант, а вот делать меня счастливым одной улыбкой можешь только ты.

Его руки опустились ниже, замерли на талии, одним резким движением он притянул Нелли своей груди. Почувствовав его горячее дыхание на волосах, Нелли судорожно выдохнула, откинула голову назад, намеренно подставляя шею. Алексей склонился и коснулся губами виска, сдвинулся ниже, прикусил мочку уха.

Нелли упёрлась ладонями в стекло, слегка оттолкнувшись, приникла к Алексею всем телом.

— Зачем же ты уходил с ней? — ощутив его руки на бёдрах, она вздрогнула и невольно прогнулась.

— Нам нужно было поговорить.

— Твоя любовь ведь не прошла?

— Не прошла, она изменилась, что гораздо важнее. Это восхищение стихией, шедевром искусства, но не любовь к женщине.

Не прекращая целовать Нелли в шею, он поднялся пальцами выше и, почувствовав ажурные края чулок, усмехнулся.

— И всё-таки ты коварная особа.

Нелли не стала спорить: ещё какая коварная. Зря, что ли, чулки выбирала дольше, чем платье? Она завела руки за спину и нащупала пряжку на его брюках.

Он замер в ожидании следующего прикосновения и одновременно опасаясь преодолеть последнюю черту.

— Нель?

— Лёш?

— Я себя не очень-то хорошо держу в руках.

— Тогда меня держи.

Он шумно выдохнул, но не отстранился. Его пальцы поднялись выше и задержались на плотном лифе. Продолжая целовать шею Нелли, Алексей расстегнул верхние пуговицы и, отодвинув ткань в стороны, коснулся мягкой кожи груди. Кажется, ему начинала нравиться её привычка не носить бюстгальтеры.

Нелли не теряла времени, вытянула полы рубашки из-за пояса его брюк, ладони прижала к пояснице и слегка царапнула ногтями.

— Нель, это безрассудство, — Алексей спорил нехотя, пальцы уже бродили по её коже, распаляя и без того кипящее желание. — Внизу куча народа, середина дня, люди могут зайти в любой момент.

Нелли не ответила. Задёрнула узорчатый тюль, отгораживаясь от окружающей действительности. Накрыв его руки ладонями, неотрывным скольжением сдвинула их на свой живот и толкнула ниже.

Алексей скомкал подол шифонового платья, коснувшись тонкого нижнего белья, на секунду приостановился.

— Нель, постарайся не кричать.

Такого безумия с Алексеем никогда не случалось. Их накрыло удушающей волной страсти, жаркой и неконтролируемой, и до боли острой. В шум прибоя и вопли чаек вплетался голос Нелли, выкрикивающей его имя. Море расстилалось прямо под ними, и далеко впереди, штормящее, буйное и такое же шальное.

Алексей и не заметил, как Нелли умудрилась вытеснить из его головы последние обрывки воспоминаний о Марине. Море больше не ассоциировалось с ней, не будило тоску и тревогу.

Прижимая к себе дрожащую, едва стоящую на ногах Нелли, Алексей окончательно освободился от «морской болезни» и наконец признал, что любит свою медовую хулиганистую Нельку. Она умудрилась пробраться в его сердце незаметно, без девятибалльного шторма и безумного урагана, а тихо и неотвратимо, как наступление рассвета.

Расслышав его шёпот, Нелли довольно ухмыльнулась.

— Мне это не почудилось?

— Не почудилось, Нель. Я тебя люблю.

Она отстранилась и, опустив подол платья, повернулась к Алексею.

— Тоже мне тайна века. Я давно заметила, что ты в меня влюбился, Алексей Еко… Еле… Ени… блин!

— Неужели это случилось? Твой бесконечный словарь закончился? — Алексей не смущаясь поправил одежду и застегнул на брюках ремень.

— Придуркович! Я тебя не люблю, чтоб ты знал, ты просто сексом охренительно занимаешься.

— Мы только начали его изучать. Ты даже не представляешь, насколько бывает… охренительно.

Он аккуратно заправил рубашку и загадочно улыбнулся. Всё-таки в следующий раз он научит Нельку нежности.

Нели торопливо застегнула пуговицы на платье, разгладила мятый подол и, улыбаясь, важно доложила:

— Может быть, скажу. Для этого нужна обстановка подходящая. Гранд-Канал в Венеции или дворец Дожей вполне сгодятся. А пока ходи как дура без подарка.

Эпилог

Алексей приподнялся на локте и оглядел комнату. Нелли лежала прямо на мягком ковре, в квадрате солнечного света и что-то сосредоточенно рисовала в блокноте. В воздухе кружились пылинки, сверкали бриллиантовой взвесью и ложились на её обнажённую кожу.