Нарисуй Италию

— Ну а вдруг? Представь, если он существует, а мы упускаем возможность исполнить свою заветную мечту.

Алексей придвинул табурет вместе с другом к окну, указал рукой в сторону Зелёного озера.

— Иногда над оврагом стоит плотный туман, из мансарды хорошо видно и озеро, и лес. Кажется, что там кто-то есть. Но дружелюбием это нечто и не пахнет.

Стас сжал руку Алексея.

— Давай сходим туда? Пожалуйста.

Алексей отвёл взгляд от темнеющего вдалеке чуть заснеженного леса. Посмотрел на друга внимательно и пристально.

— Нужно днём идти, в темноте легко заблудиться. В Лешака я не верю, но волки вполне реальны. Если идти, то на выходных.

— Давай в субботу.

Алексей хотел согласиться, но внезапно вспомнил:

— Не получится. В городе соревнования по гандболу, и я тоже участвую от нашей школы.

— А у нас есть тренер по гандболу? — удивился Стас.

— Нет. И играем мы в него всего неделю. Больше на баскетбол похоже с элементами…

— Футбола?

— Если бы. Карате.

— Тогда в воскресенье.

— Хорошо.

Алексей снова перевёл взгляд на туманный сгусток, зависший над лесом, именно там земля раскрывалась подобно ране. Идти в Лешачий овраг не хотелось совершенно, но он подозревал, что Станислав отправится в лес и без компании. В глазах читалась непривычная твёрдость и решительность. Такое приключение в одиночестве можно было сравнить не просто с безответственной глупостью, а с самоубийством. В этом году волки особенно расплодились и подбирались близко к границам Комсомольского, пару раз их видели среди заброшек, пока ещё животные проявляли осторожность и пугливость.

До памятного воскресенья Алексею предстояло пережить испытание в виде районных соревнований по гандболу. Он подозревал, что участие в них выльется в банальное избиение младенцев, и в роли этих младенцев будет их команда. В действительности вышло ещё хуже, такого позора, он, пожалуй, в жизни и не испытывал. Во-первых, их школа оказалась единственной, выставившей сборную без формы. Они просто надели белые футболки и шорты, в которых занимались на физкультуре, у всех разные. А вратарь в качестве защиты надел несколько свитеров и зимние перчатки, напоминал скорее цветастую неповоротливую неваляшку, чем голкипера.

Их команда продула все игры, а хозяевам — школе, что организовала эти состязания, проиграли со счетом 32:1. Этот чёртов гол, автором которого и был Алексей, стал последней каплей, верхушкой публичного унижения. Когда мяч залетел в сетку, зрители не просто аплодировали откровенным аутсайдерам гандбольного турнира, они вскочили в едином порыве и искупали их в овациях. Это было унизительно до зубовного скрежета, до горящих ушей и клокочущей ярости. Их поздравляли с единственным корявым, а возможно, и случайным голом, и выглядело это как издёвка, как насмешка над их неуклюжими попытками проявить себя в соревнованиях. Алексей швырнул мяч об пол и, не помня себя от злости, вылетел из спортивного зала. Бродил по школьному двору, низко опустив капюшон куртки, и пытался успокоить нервы, натянувшиеся как тонкие струны. Уже в сотый раз он возвращался к мысли, что в Комсомольском он не останется ни за что и никогда. Его родина — глухомань, в которой название олимпийского вида спорта «гандбол» первое время считали ругательством, а местная ребятня целую неделю обзывала их гандболистами наравне с другими бранными словами.

Вернувшись домой, Алексей не стал делиться с родителями пережитым позором, закрылся в комнате, прочувствовал злость и унижение до самых нервных окончаний. Засыпая, прокручивал в голове момент гола и взорвавшийся аплодисментами зал. Лица мелькали как в старом аппарате для показа диафильмов, такой был у их физика. К знакомым физиономиям примешивались другие, немного искаженные воображением, но на всех застыли одинаковые маски унизительного сочувствия.

17. Знакомство

Костя и Лера ещё не вернулись с дежурства, когда Алексей отложил телефон и объявил, что нашёл симпатичную съёмную квартиру-студию. Вещи собрали быстро, Нелли не успела распотрошить пакеты, пострадала только сумка. Из распахнутого нутра торчали цветные носки и рукава футболок, словно предлагая облачиться именно в них. Нелли вытянула шорты и топ, зажав сумку коленями, вжикнула молнией.

Алексей выбрал новое место жительства, ориентируясь на расположение салона красоты, в котором подрабатывала Нелли, чтобы ей не пришлось ехать в сумерках через весь город. Квартира забралась под самую крышу, на пятнадцатый этаж, отгородилась от неба витринным окном в пол и выходом на узкий незастеклённый балкон.

Нелли с любопытством рассмотрела блестящий лифт, одарила вниманием лестничную площадку, а при виде двери подпрыгнула от нетерпения. Едва Алексей повернул ключ, как она ринулась вперёд и протиснулась в приоткрытое пространство. На большую двуспальную кровать внимание не обратила, пронеслась мимо встроенной кухни, прямо к прозрачной стене. Ощупав ладонями стекло, нашла замаскированную ручку и рванула створки. На мгновенье застыла в наклоне, держась обеими руками за края рам, восхищенно ахнула:

— Алексей Есаулович, мы тут жить будем?