Нарисуй меня хорошим. Книга 2

— Я говорил про стул. Пусть все пройдет на добровольной волне, — бросил он и отошел к окну. Расставив руки по подоконнику, он прижался лбом к стеклу. Внезапное его спокойствие, вызывало еще больший ужас.

— Мне так много нужно тебе сказать, — его горячее дыхание касалось стекла и образовывало небольшие островки. — Так много, чего ты не знаешь…

Мне хотелось закрыть уши, но он должен был думать, что я слышу его. Я то и дело перебирала ногами, пряча их под табуретом.

— Это не я, понимаешь? — продолжал Ваня. — Не я, — он говорил искренне, будто его слова не были сравнимы с безумием.

На секунду, кухню озарил свет от проезжающих машин. И тогда я увидела устрашающую татуировку на его шеи, в виде оскалившегося волка. Эта морда смеялась надо мной.

Я с трудом сглотнула ком, застрявший в горле.

— О чем ты? — я пыталась заговорить его.

— О монстре внутри меня, — я пропустила мимо ушей этот бред.

Его глаза рассеянно бегали, словно он пытался уследить за каждой проезжающей машиной. Что-то едва уловимое промелькнуло в его чертах, усталость пробивалась сквозь агрессию и ненависть, за которыми он так отчаянно старался спрятаться, словно за маской. Перед его глазами как будто разыгралась какая-то сцена или воспоминание.

— Я ненавижу себя, за то, что сделал…

Следующая вспышка света из окна помогла мне оглядеться, и я увидела сверкнувший, железный чайник.

Вот он — мой шанс.

Игнорируя исповедь Дьявола, я метнулась к столу, схватила чайник и с размаху ударила им ему по затылку.

Ваня застыл, так же, как и мое сердце. Но через секунду свалился на пол. Он отключился.

Бросив железное орудие на пол, я побежала к двери и начала лихорадочно дергать замочные ручки. Все бес толку. Порывшись по шкафам, я искала долбанный ключ, но не нашла. Мне пришлось обыскать полуживого Ваню, но ублюдок все продумал. Открыв окно девятого этажа, я осознала, что никто меня не услышит, но все же попыталась. Тщетно. Проходившая компания людей, даже не подняла свои головы.

У меня совсем нет времени.

Тогда я начала тарабанить в дверь и кричать о помощи. Но никто не пришел спасать меня. Все как будто сговорились.

— Помогите! — на последнем издыхании простонала я и пнула дверь ногой. — Ну, хоть кто-нибудь…

В неверии я покачала головой и отступила.

Этого не может быть. Я сделала только хуже.

Выдохшаяся, я скатилась по стенке на пол и закрыла лицо руками.

Нет. Нет. Нет.

Но даже через полное отчаяние, ко мне пришло озарение.

Телефон! Он должен быть где-то здесь.

Я метнулась в комнату, на ощупь ища маленький телефон, как большой шанс на спасение. Я перевернула все что, могла, но в полном мраке, найти его было практически невозможно.

— Ну, где же ты? — шепотом взмолилась я. — Пожалуйста, найдись.

Мое метание по полу прервало странное ощущение, что я не одна в этой комнате. Неохотно подняв голову, я убедилась в самом страшном.

Он стоял в дверном проеме, приняв угрожающую позу.

— Его ищешь? — спокойно спросил Ваня, держа в руке мой мобильник.

***

Скрипы плачущей качели, заглушал девичий смех,

Мальчик дергает веревку, а она взлетает вверх.

Девочка глотает воздух, и пока она не знает,

Пройдут годы и качели, только ветер раскачает.

Глаза той горят от счастья, играет солнце с волосами,

Ее руки в красной краске, платье грязное местами.

И визжит она, хохочет, только мальчик тот встревожен,

Пройдут годы, он попросит: «Нарисуй меня хорошим».

Глава№ 23. Вася

«И из своих окон ты не увидишь Голливуд, и за это прости

И души на износ, но мы терпим здесь всё, ради этой любви

Ты арестован, ты арестована, пристегнись и молчи

Ведь это снова, ведь это снова, изумрудный мой мир».

Я никогда не верила в сказки. Не выносила прекрасных принцев, которые спасают не менее чудесных дам, но не таких, как я. Ненавидела фокусы с волшебством, которое происходило с ними в самые трагичные моменты их жизни, потому что со мной, такого чуда не случилось. Я не верила в счастливый конец, ведь для кого-то он все равно настанет и едва ли фотокарточку на надгробии, можно сравнить с радостным финалом. Мне нравились те герои, которые оставались в тени. Слабые и одинокие. Это больше походило на реальность, ведь никому не было до них дела. Впрочем, фортуна меня услышала и помахала ручкой. Моя жизнь совсем не похожа на сказку, но зла в ней больше, чем в самой изощренной небылице.

— Не его ищешь?

Я в упор посмотрела на Ваню, будто напоследок, и закатила глаза.

Я сдалась.

Пол промялся под его шагами, но я не почувствовала приближения — он сел напротив.

— Не слабо, — усмехнулся он, потерев рукой затылок. — Не думал, что Василиса на такое способна.

Я была рада, что причинила ему боль.

— Той Василисы больше нет, — без всякой эмоции проговорила я. — Ты убил ее.

И теперь на твоей совести два мертвеца…

— Значит, мы квиты, — невесело посмеялся он.

Детское выражение ущипнуло сердце.

Тяжело выдохнув, я начала натирать виски, стараясь унять пульсирующую боль.

— Очень жаль, что ты до сих пор одержим мыслью, что это я изменила твою жизнь.

Он ответил не сразу.

— Но ты не можешь отрицать, что изменила меня.

После этих слов, я открыла глаза и наши взгляды встретились.