Нарисуй меня хорошим (СИ)

Полностью изолировав себя от надоедливого солнца и замотав свое тело в кокон из одеяла, я лежала лицом в подушки. Дышать было тяжело, но воздуха все равно хватало.

Я совсем забыла о родителях, вчера, из-за всех будоражащих событий, мне совсем не было времени подумать о них. Я очень стосковалась по ним. Надеюсь у них все хорошо, и отец идет на поправку. Я не могла с ними связаться из-за ряда причин: роуминг, постоянные процедуры химиотерапии и еще масса оснований. Они должны были выходить на связь с Марком через скайп, а он своим делом должен был держать меня в курсе. И я предполагала, что если у родителей какие-либо проблемы, то он обязательно мне сразу сообщит. Но телефон молчал: ни одного сообщения, ни одного звонка, даже будильник не сыграл. Самой ему звонить, я не жаждала. Не могу объяснить почему, просто не хотела.

Теперь, мои мысли переключились на вчерашний день. Тот еще денек вышел. Во мне сражались противоречивые чувства. С одной стороны, я была очень рада увидится с Аллой, которая очевидно испытывала такие же эмоции. С другой, пьяный мальчишник и подозрительный Рома — меня насторожили. Я не понимала, можем ли мы возобновить общение как раньше или наши пути и интересы разошлись в далеком прошлом. Очень хотелось, чтобы мы реализовали первый пункт, а второй даже не рассматривали.

Внезапно, какая-то неведомая сила начала стягивать с меня одеяло. Я была готова поклясться, что не сошла с ума, невидимая рука разрушала мой кокон с возмутительной наглостью.

Я начала размахивать ногами в разные стороны, в надежде спугнуть нечисть, но она неожиданно заговорила мужским голосом:

— Вступать в драку со мной, я тебе абсолютно не советую…Хотя ножки у тебя сильные.

Оно меня отпустило. Я вслушивалась в знакомый голос, но не могла понять кто это. Судорожно трясясь и дыша, я сидела под одеялом, представляя собой напуганную кучу.

— Ну же, амазонка, вылезай…

Я не переставала себе удивляться. В своих мечтаниях, я была покруче Зены — королевы воинов, а в реальности, от любой некомфортной мне ситуации, становилась запуганным до смерти зверьком. Страх сковывал меня по рукам и ногам и не давал ни малейшего шанса на разумное оценивание обстановки.

— Вася, ну что ты как маленькая? — голос стал серьезным.

После этих слов, я резко стянула одеяло с лица, и меня ударило обухом по голове.

— Ваня?

Напротив меня, возле кровати стоял Ваня — довольно высокий — смотрел на меня большими голубыми глазами, тщательно исследуя мой внешний вид. Мужественный, статный и очень красивый. Небрежно уложенные белокурые волосы и незаконно-умопомрачительная улыбка. Прошло какое-то время, прежде я вновь обрела дар речи.

— Эээ…Тебе что, понадобилось одеяло?

Тупица! Что я несу?

На мой глупый вопрос, Ваня решил отшутиться:

— Не только, мне нужны еще носки и половник. А вентилятор имеется? — он усмехнулся.

Этот человек слишком хорошо меня знал и соответственно помнил, мое нелепое умение нести чушь.

— Прости, я еще не проснулась. Плохо соображаю, — я начала нервно поправлять волосы, так как моя прическа оставляла желать лучшего.

Не сводя с меня глаз, он медленно сел на край кровати.

— Все так же спишь до обеда? — он покачал головой.

Этот факт, он хорошо подметил, но это неправда. Просто, так получалось, что он всегда меня будил. Сейчас, меня больше волновал тот факт, что он сидит со мной рядом и разговаривает.

— Ты повзрослела. Ты красивая, — прошептал Ваня.

Его взгляд парализовал меня, и я почувствовала, как кровь приливает к щекам.

— Ты…Ты… Тоже повзрослел, возмужал….

— Я не могу поверить, что это ты, сидишь вот тут, совсем рядом… Моя Васька, — его глаза пылали огнем.

Я удивленно смотрела на него. Подобную тему разговора я совсем не ожидала. Он говорил так, как будто скучал по мне все это время.

Это прибавляло уверенности.

— Но я здесь, и тебе это не снится, могу ущипнуть, если не веришь.

Что я только что сказала!? Убейте меня!

Улыбка мелькнула на его лице и мгновенно исчезла.

— Я вообще-то по делу, принес тебе кое-что, — он полез в свой карман и протянул мне мой кухонный ножик. Тот ножик, который вчера, у меня одолжил его не трезвый друг.

— Можешь положить его на комод.

Он меня не послушал и продолжал смотреть на меня. Смотрел хмуро. Я даже сказала бы грубо. Его слова, совершенно не связывались с взглядом. Он был зол на меня, хотя не показывал этого.

Я все помню. Помню, как сдала меня. Помню, как ты предала нашу дружбу.

Вот, что читалось в его глазах.

— Положи нож на комод, пожалуйста, — повторилась я.

Ваня как будто вышел из транса и неохотно встал.

— Эх Васька, Васька… Только тебе позволено диктовать мне правила.

О чем это он?

Он подошел к комоду и положил нож, а потом смотря в зеркало продолжил:

— Вот смотрю на тебя, на себя и не понимаю, мы же так дружили в свое время. Я всегда оберегал тебя, возился с тобой, старался во всем помочь. Так почему же ты… — он резко остановился.

Его рука потянулась к висевшему на зеркале комода рисунку. Мой портрет, который сам же нарисовал. Странное молчание повисло в воздухе, добавляя неловкости и без того напряженной обстановке.