Нарисуй меня

Я поняла все с первого раза. Но стала читать снова, а потом еще раз. Медленно, каждое слово. А в голове все равно не укладывается.

— Ты хочешь… Макс, но…

От шока не могу даже сформулировать мысль.

— Я все оставлю тебе, Марина. Ты — моя главная наследница.

Глава 58

- Мне ничего не надо, Макс! Зачем? – бросаю лист бумаги обратно на стол, а пальцы словно продолжает что-то жечь. – Зачем все это? Зачем?!

В ушах шум, я не слышу ничего кроме этого шума. Генварский говорит, я вижу, как двигаются его губы, как он жестикулирует руками.

Не хочу. Не могу. Я больше не могу.

Ладони прижаты к ушам – я не понимаю, от чего хочу скрыться. От безжалостного шума или от слов Генварского?

Я не знаю. Чувствую лишь, что уже сижу на ковре и мягкие ворсинки неприятно щекочут кожу. Но так лучше.

Что-то с силой дергает меня вверх, туда, куда я не хочу. Я больше не хочу туда. Сильные руки не дают вырваться, вернуться назад, вниз.

Упираюсь в крепкую грудь, колочу со всей силы, сильнее, еще сильнее! Но от этого меня сжимают еще сильнее, я почти не могу шевелится. И это выворачивает изнутри.

- Пусти! Пууустиии!

Слышу свой вой, захлебывающийся в слезах.

- Пууустии!

Глаза не видят. Пелена. Пусть так. Так лучше.

Внезапно тиски исчезают, но вместе с ними пропадает и опора. Так бы и упала на пол. Я хотела того. Я хочу этого.

- Сюда!

Слышу, но не понимаю. Мне трудно дышать, слезы льются куда-то внутрь, забивая собой нос, горло. Пытаюсь продышаться. Не получается, хватаю ртом воздух…

- Глотай! – что-то горькое и неприятное во рту. Пытаюсь снова вырваться, но он держит меня крепко.

По горлу потекла обжигающая жидкость, в глазах снова слезы, которые за секунды стирает с лица мужской платок.

Кашляю, пытаясь прийти в себя. А он снова прижимает к себе, но я больше не хочу вырваться.

Гладит меня по голове, как маленького ребенка, успокаивает, согревает…

Очнулась я почему-то сидя на его коленях в кресле. Как?

- Тебе надо поспать, - губы шепчут, щекочут висок. – Ты устала. Прости.

- За что? Почему так? Это неправда, понимаешь, неправда!

Заглядываю в его глаза, словно хочу увидеть в них большую комнату с праздничными шарами и гирляндами, а еще толпу людей, которые радостно завопят: «розыгрыш!», «тебя разыграли!»

В глазах лишь грусть и усталость.

- Мне не нужны твои деньги. Понимаешь? Зачем они мне без тебя?

- Я многое чего мог бы сказать, - он задумчиво выдыхает, продолжая гладить по спине. – Завтра поговорим. Тебе спать пора.

Утром просыпаюсь разбитой, лежу в кровати и тупо смотрю в потолок. Даже пошевелиться и то не хочу. А потом в памяти со всеми подробностями встает моя вчерашняя истерика. Господи, вот это срыв!

Стыд заставляет слететь с кровати. Максим живой, он со мной и ему нужна моя поддержка. А завещание… об этом мы и правда поговорим.

Нахожу Генварского на кухне – я проспала и теперь он сам варит себе кофе.

- Не хотел тебя будить, - отвечает на мой безмолвный вопрос. – Сама будешь?

Поражаюсь Максиму. Пьет кофе, как ни в чем ни бывало, просматривает почту на планшете. Сам, как всегда безукоризнен – белоснежная рубашка, запонки на рукавах, дорогой костюм. Все идеально. Глядя на его сосредоточенное лицо не скажешь, что это утро как-то отличается от того, которое мы встречали месяц назад.

Месяц назад! Это была другая вселенная.

- Знаешь, а я рада, что ты продаешь компанию, - ловлю удивленный взгляд. – Честно. И мне плевать на Грина, на то, что будет с ним дальше. Прости, но мне даже все равно, что будет с теми, кто с тобой работает. Ничего нет важнее твоей жизни. Я хочу, чтобы ты… мы испробовали все варианты, даже невозможные. Я знаю, что они есть, Максим.

Генварский улыбается, а я от его улыбки хочу плакать. Господи, пожалуйста! Пожалуйста, если ты есть, помоги ему! Он очень хороший, он – лучший! Не забирай, оставь его мне. Спаси меня.

- Вряд ли опухоль резко поменяет свою географию, и ее можно будет прооперировать, Марина. Но все, что можно сделать, я сделаю. Поедешь со мной? Встреча с коллективом, объявление о сделке, представление Грина будет в десять утра. Я хотел, чтобы ты была рядом. Поможешь вещи собрать, раз рада продаже?

Киваю головой. Конечно, я буду рядом. Я всегда буду рядом. На сегодня я уже отпросилась у Мих Миха. Мне кажется, он давно, еще раньше меня понял, что я уйду из его агентства. И когда вчера днем сказала ему, что «у меня личные обстоятельства», он даже расспрашивать не стал. Договорились быстро – ухожу я из «Ариэля» без грусти. Я никого там не оставляю, ну разве что Мих Миха – вполне себе приличный шеф. Денег платил много, не самодурствовал, ну а девчонки… девчонкам спасибо за опыт. Будет что вспомнить. Когда-нибудь.

- Подписание документов состоится в конференц-зале, на самом деле чистая формальность, даже без них компания, считай, уже продана. Часть средств уже поступила на мой банковский счет, остальное – до конца недели. Они уже заморожены в банке Грина, так что все это технические моменты. Что ж поехали!