Нарисую себе сына

— Он здесь был, когда вы ушли. И мы с ним разговаривали. Я думал, он меня поймет. А он…

— Время все лечит, — а что я еще ему скажу? И простила бы такое сама?.. — Мессир Неро, удачной дороги и не потеряйте билет на корабль. Остальное вам сэр Маттео отдаст.

— Спасибо, донна Зоя. И да хранит вас… Вананда.

Мама моя…

Мама моя. Я думала, мне будет легче. Вновь вернуться сюда, больше, чем через год. В это царство бабочек в рамках и выгоревших на солнце, сушеных цветов. Даже фонарики вдоль ступеней горели, как прежде — мерцая в своих граненых плафонах. И только мой номер был кем-то занят. Меня поселили напротив. В большую комнату с зашторенным наглухо балконом, выходящим, нет, не в сад — на улицу. Тоже подсвеченную фонарями, но тихую. Тихий зеленый ресторанчик… «Вам понравится»… Хотя, сейчас хотелось бежать. Сразу и далеко — вдруг, вспугну наши с ним тени? Те, что еще вместе и у которых все впереди. Зачем?..

— Ваша светлость, позвольте, я зажгу в комнате свечи?

— Нет. Зачем?

— Ваша светлость?

— Я сейчас все равно спущусь… Мессир Вагриус, что у вас сегодня на ужин?

— О-о, я вас порадую, не сомневайтесь. А вы знаете, что…

— Спасибо. Я скоро приду.

— Как скажете… — и тихо скрипнула дверь. Тоже, как прежде.

— О-о, да мать же твою, да хобья сила и Святой Эразм с лебедкой! Всё! Две, нет, три порции Джелато и спать! — дверь в этот раз «надсадно взмолилась».

А внизу я увидела… «тень»… Тень сидела ко мне боком и в собственном ее, тени, бокале плясало пламя от горящего рядом очага. И на бутылке, стоящей рядом. А еще грифелем очертило профиль…

— А вы опять пьете? И опять — один.

Голос вышел глухим, хотя я старалась придать ему уверенности и ехидства. Может, поэтому мужчина удивленно вскинул глаза:

— А-а, Ваша светлость. Я думал, вы позже придете.

— Да, неужели?

— Мессир Вагриус сообщил о такой чести, как только я порог переступил.

— Я думаю, титулами в этом городе вряд ли удивишь. Вот, если бы я хомут на шею надела, когда из экипажа с гербом спускалась.

Виторио вновь поднял прищуренные глаза. Словно представил меня в хомуте. И скривился:

— Не-ет.

— Ну, «нет», так «нет». А вот вам, сэр капитан, он бы точно пошел. Потому что вы напрочь забыли о манерах. Ну да, не буду вас отвлекать. Пейте дальше. И следующим тостом предлагаю: «За огромно умных!».

— Зоя! — со звуком отодвигаемого стула выросла надо мной «стена». — Прошу прощения, Ваша светлость. Окажите мне честь — составьте компанию.

— Хо-рошо, — сглотнув слюну, скоро качнулась я в бок. И так же скоро уселась. Как раз — напротив. Мужчина опустился следом:

— Вам налить?

— А-а, угу.

— И даже не спросите: что?

— Ну, вы же это пьете?

— Я только начал. И еще не распробовал вкус, — оскалился он мне с бутылкой в руке. — ох… мессир…

— Да, мессир Виторио?

— Нам — еще бокал и донне… Что Ваша светлость будет?

— Все, что угодно и две, нет, три порции Джелато.

— Понял. А бокал я принес…

— А здесь мало что изменилось.

— Кроме нас с вами, сэр капитан.

— Да?.. Так давайте за это и выпьем?

— Э вэрро… — и так три раза подряд… Кстати, апельсиновой водки.

Однако теплоты между нами такой «разогрев» не добавил. И мы по-прежнему, отводили по сторонам глаза. Да, хобья ж сила!

— А вот я…

— Да сколько же…

— Вы что-то хотели спросить… ваша…

— светлость. Да… — и, вдруг, надув щеки, смолкла. — Я хотела… а, поздравить вас со снятием с вашего рода обвинений.

— Я об этом не хочу говорить.

— От чего же? Ну, тогда, может, поговорим о моем доме в Канделверди?

— Что?.. И об этом тоже, — исподлобья глянули на меня.

— Ну-у… Как идут поиски монны Сусанны?

— А давайте поговорим о вас?

— Обо мне?.. Да, пожалуйста. Что именно вас интересует?

— Меня интересуют причины.

— О, это очень общий воп…

— Почему ты от меня пряталась? — подался мужчина вперед. — А хочешь, я сам расскажу?

— С удовольствием вас послушаю.

— Из океана тебя подобрали три рыбака. Так?.. Мои люди еще год назад их с твоим перстнем на рынке в Пенторе скрутили.

— Ну, надо же. А я все гадала: где он. На дне, под вашей кроватью или у них.

— Так вот. В Розе Бэй тебя продали. И там ты…

— Ну-у?

— Зоя, в жизни бывает всякое. И то, что ты была…

— Кем?

— Розой.

— Что?! — отбросило меня к спинке стула. — Да я бы повесилась на их розовой шторе.

— Тише. Люди кругом.

— Да пошел ты.

— Я продолжаю: в этом нет ничего…

— Я в тебя сейчас этой бутылкой, хобий капитан, якорем в…

— Значит, тебя изнасиловали.

— Да мать же твою!

— Зоя! А, знаешь, что? — вдруг поднявшись, метнул он ко мне через стол руку. — Пойдем ко отсюда. Ни к чему позорить достойное имя.

— Сдается мне, не мое?

— Твоего покойного мужа, — и потащил меня через весь зал к лестнице. Потом мы резво запрыгали по ступеням и после двух поворотов ключа оказались в моей бывшей комнате. Ах, вот, кто… — Присядь, — мотнул он меня на мою собственную бывшую кровать. Сам навис сверху. — Значит, тебя там изнасиловали.

— Да с чего, вдруг…

— А с того, что ты родила!

— Мама моя.

— Зоя, я — не мальчик. И когда я увидел тебя в ратуше на приеме, то сразу заметил разницу. Ты стала другой.

— Какой?!

— Не кричи… Другой. Женщиной в… — хмуро скосился он в сторону. — в полном смысле этого слова. Ты стала…