Наркодрянь

— Ну что ж, — бродяга повернулся к братьям, — не смею вас больше задерживать, господа Морано. А покинуть аудиенц-зал вам придется через эту дверь. — И он радушным жестом пригласил близнецов проследовать через оконный проем.

От этих слов и жеста волосы на головах братьев встали дыбом, а дыхание сперло. Наступило тягостное молчание.

— А что, если мы выйдем так, как вошли? — наконец с потаенной надеждой осведомился Леон.

— Увы… увы… — горестно развел руками голубоглазый, — все пути назад отрезаны. Зато вы сэкономите минуты три своего драгоценного времени.

— А… а… если мы откажемся? — пропищал Николло, у которого исчезли мужские обертона в голосе.

— Тогда… Леон, ты ведь знаешь, как выглядит голова, нанизанная на пулю сорок восьмого калибра. Зачем лишний шум? Ведь всего пятый этаж, с вашими полетными характеристиками… плевое дело.

Леон с трудом загнал внутрь подкатившийся к горлу комок и выдавил через силу:

— Ладно… останусь жив… из-под земли… к…

— Вот, — обрадовался его галантный собеседник, — это уже похоже на джентльменское соглашение. Прошу вас!

Джек Луарье, скромный официант ресторана «Бравада», с трудом втиснул свой старенький «Додж» между «Фордом» толстяка Бреди и «БМВ» красноглазого Родика. Он захлопнул дверь с третьей попытки, не преминув отпустить в адрес своей рухляди порцию брани. Новенькая «БМВ» аппетитно поблескивала свежевымытыми боками, и Джек бросил на нее косой завистливый взгляд.

Ничего… месяца через два у него тоже будет чем похвастаться. Он уже присмотрел себе аппаратик — пальчики оближешь. Еще каких-нибудь пятьсот долларов и…

Джек мечтательно вздохнул, почему-то взглянул на звезды, и… если Джек и не остался заикой, то только благодаря врожденной тутоухости. Грохот, раздавшийся за его спиной, потряс тихий квартал до основания.

Бедняга Джек успел присесть и инстинктивно закрыл голову руками. Он никогда не отличался особой набожностью, но теперь почему-то вспомнил о трубе архангела.

Но так устроен человек: если вслед за грохотом на его голову не рушится нечто более существенное, то страх быстро сменяется любопытством.

А любопытство пересилит любой страх. И Джек, все еще робея перед неведомой опасностью, высунул голову и робко взглянул.

В ярко освещенном оконном проеме, на пятом этаже дома напротив, четко вырисовывался мужской силуэт. Новоиспеченный самоубийца молитвенно сложил руки, что-то пошептал и ахнул вниз.

В полете он отчаянно размахивал руками, но летел беззвучно. Местом приложения тела стала крыша новенького «БМВ» красноглазого Родика.

Звуковой эффект в момент приземления превзошел самые смелые ожидания Джека Луарье — единственного свидетеля фантастической сцены.

Любопытство скромного официанта было наполовину удовлетворено. Джек тотчас юркнул в подъезд. Роль свидетеля его не прельщала, но Джек перестал бы себя уважать, если бы не досмотрел спектакль до «занавеса».

Он птицей вспорхнул к себе на третий этаж, вихрем пронесся по квартире и припал к окну.

Там, внизу, уже суетились люди, а через пару минут подкатила и патрульная машина. Ее светомузыкальная и акустическая установки внесли в действие недостающий блеск.

«Наверняка секта маньяков-самоубийц развлекается, — решил Джек, прилаживаясь на подоконнике, — могу себе представить, какой шум завтра поднимут газеты. А Родик-то… вот кто обрадуется. Хотел бы я видеть его рожу, когда он потащит свою развалину на свалку».

Такие вот добропорядочные мысли одолевали в тот вечер Джека Луарье безусловно, образцового гражданина.

Вито Профаччи ничего не знал о несчастье, постигшем его исполнителей. Именно в тот момент, когда бедный Николло планировал на крышу чужого автомобиля, Вито ворвался в квартиру своей любовницы Алисы О'Брайан. Алиса, порывистая и неутомимая, встретила его на пороге спальни. Ах! Вито даже не обратил внимания на ее новое вечернее платье. С чисто итальянским нетерпением он сграбастал Алису в охапку, повалил на кровать и впился губами в обнаженное плечо.

Пылкость Вито имела под собой серьезные основания. Во-первых, за неделю он дико соскучился по неистовым ласкам Алисы. А во-вторых, в последнюю их встречу он проштрафился, как мальчишка. То ли Вито переутомился, то ли хватил лишку накануне, но едва он удовлетворил первое взаимное желание, принял горячую ванну и крепкий коктейль, как… заснул. Отключился прямо на ложе любви, словно муж-перестарок.

Деликатная Алиса не стала тревожить Вито, и он проснулся поздно утром с головной болью и отвратительным настроением. Алиса не подала виду, но, кажется, надулась — и теперь Вито торопился загладить вину.

Вообще-то Вито, не без оснований, гордился своими мужскими качествами. Из многих сотен женщин, с которыми он делил постель, едва ли насчитывалось несколько таких, которых он не смог удовлетворить. Да и то, тех бы не удовлетворил и самый совершенный сексуальный роботавтомат.

Природа наградила Вито несколько странным, но необыкновенно работоспособным аппаратом.