Наркодрянь

Та дверь, через которую посетитель попадал в кабинет, представляла лишь элемент, фрагмент заслонки, блокирующей комнату-сейф. Сама заслонка, такая же многослойная и толстая, как стена, герметически закупоривала при необходимости комнату. В действие она приводилась мощным механизмом, вмонтированным в стену.

Механизм подчинялся кодированному радиосигналу, излучаемому электронным ключом. Таких ключей насчитывалось три — два из них на ночь сдавались в местный банк. Ими пользовался владелец магазина господин Мелвилл. Третий ключ, запасной, хранился в подвалах центрального банка «Пан-Америкен».

Покидая магазин, директор запирал сейф электронным ключом и сдавал ключ в банк. Утром он получал и… Эта процедура повторялась ежедневно.

Дверь, через которую вошли Мортимер и Рейнси, открывалась по команде изнутри, когда там находился Мелвилл.

А кнопка, которую нажал Рейнси, соединялась с обыкновенным звонком.

Неприступная и чудесная комната-сейф являлась той самой «святыней», в которой хранились несметные сокровища — предметы вожделения женщин и гангстеров всего мира.

Бедняге Мелвиллу приходилось целый день проводить взаперти в бронированной коробке.

А мистер Рейнси — единственный, кто допускался в святая святых, составлял директору плохую компанию, ибо от природы был угрюм и молчалив. Зато он верно служил хозяину и один стоил десятка телохранителей.

Мортимер с любопытством огляделся по сторонам, уселся на предложенный директором стул и небрежно забросил ногу на ногу.

— Итак, господин Мортимер, — начал директор, — вы желаете приобрести гарнитур для жены?

— Да… тысяч на семьдесят-сто.

— Жемчуг, бриллианты, рубины или, может, изумруды?

— Бриллианты… впрочем… жемчуг покажите тоже.

— Прекрасно, — потер руки Мелвилл. — Для такого клиента у нас всегда найдется что показать.

Он открыл простым ключом обычный несгораемый сейф, достал оттуда десятка два футляров и аккуратно разложил их перед Мортимером.

И по мере того, как он откупоривал сафьяновые и бархатные раковины, комната преображалась. На столе словно кто-то зажег сотни маленьких, ярких лампочек. Тоненькие лучики разбегались от каждого камешка, будто от миниатюрного солнца и голубыми, красными, зелеными искорками вспыхивали на потолке, стенах и в глазах Мортимера и Мелвилла.

Мелвилл молча наслаждался произведенным эффектом.

— Да, — восхищенно прошамкал Мортимер — У вас действительно есть что предложить.

— Обратите внимание на это колье, — Мелвилл взял со стола бархатную коробочку, — украшение композиции — вот этот бриллиант в центре. Это зеленый бриллиант — очень редкий, так называемый «оптический» бриллиант и…

— И, если не ошибаюсь, огранка «принцесса»? — продолжил за него Мортимер, демонстрируя прекрасное знание предмета. — Последний крик моды?

— О… Я вижу, что имею дело с настоящим ценителем, — польстил ему Мелвилл. — Тогда смею предложить вашему вниманию вот этот гарнитур… Все камни «голубой» воды… Огранка классическая — всего шестнадцать граней…

— Значит, камешки с «историей»? — тотчас уловил его мысль покупатель.

— Совершенно верно, — обрадовался Мелвилл.

— А вот этот гарнитур? — Мортимер протянул руку и взял со стола кожаный футляр. На дне его поблескивали всего несколько камешков в скромных с виду оправах.

— О… У вас наметанный глаз, — погрозил ему пальцем Мелвилл.

Мортимер безошибочно выбрал из бриллиантовой россыпи самое дорогое, действительно редкое произведение ювелирного искусства.

— Это «красные» бриллианты. Огранка «сердце», — благоговейно прошептал директор. — Однако… стоимость этого изделия значительно превышает ту, которой вы, господин Мортимер, готовы манипулировать.

— Сколько? — уголками губ улыбнулся Мортимер чисто коммерческому построению фразы собеседника.

— Двести тысяч долларов.

Мортимер задумался, что-то высчитывая в уме.

Директор терпеливо ожидал ответа, почти с любовью глядя на покладистого покупателя и к тому же тонкого ценителя.

— О'кэй, — наконец решился тот, — камни стоят таких денег. Решено. Беру.

Мортимер достал чековую книжку и быстро подписал чек.

— Не могу не восхититься еще раз вашей решительностью и вкусом, рассыпался в любезности Мелвилл, принимая чек. — Однако простите нас еще раз, минутная формальность…

— Понимаю, — прогнусавил Мортимер, но теперь его голос не казался противным Мелвиллу. — Хотите получить подтверждение моей кредитоспособности в банке?

— Вы правы… но, поверьте, деньги большие… наши принципы… Не желаете ли пока чашечку кофе или, может, коньяк?

— Не откажусь от кофе и, если позволите, сигару.

— Конечно, конечно… Здесь, в моей клетке, нет окон, но вентиляция отменная — курите без стеснения. А я вам смею предложить чудные гаванские сигары.

— Нет! Уж позвольте мне угостить вас, — не остался в долгу Мортимер и протянул Мелвиллу массивный портсигар старинной работы с вензелем.

Директор повертел портсигар в руках с видом знатока, щелкнул крышкой и достал тонкую длинную сигару.

— Признаться, мне не приходилось пробовать такие.