Наркомэр

— Но у них нет оперативных структур. Воздух пинают — вот и вся у них работа. Общественный порядок охраняют. А выйди среди ночи — караул! Нет ведь никого на дорогах!

— Вот этот вопрос и надо обсуждать. Ставьте себе задачу. Решайте. Подсчитывайте, во сколько это обойдется для нашего бюджета, чтобы набрать еще один батальон муниципальной милиции.

Мэр знал, что говорил. Муниципальная милиция в первую очередь подчинялась начальнику УВД. А тот замыкался на Шуру Хромового.

Совещание заняло почти всю вторую половину дня. Мэр был доволен. Довольны и депутаты. Они обозначили свое присутствие на городском Олимпе, как кобели в городском парке, пометив собственную территорию. И неважно, что вопросы не решены. Не так просто это делается. Часть из них будет решена в рабочем порядке. Часть — в законодательном. И что-то — благодаря депутатам. Главное — это то, что они присутствовали и работали. Где-то там, далеко внизу, томится в бездействии и ожидании «электорат». Так и должно быть. Не все имеют право управлять городом. Выбирать и быть избранными — совершенно разные вещи. И этот их мэр — тоже ничего себе мужик. Никакой он не бандит вовсе. Говорят, что сидел когда-то давно. Но кто от этого был застрахован в застойные времена?! На то это и был застой, болото, что в нем могла завестись подлая строка в биографии: «Ранее судим». А за что? По какой статье человека упекли, никого не интересовало. Может, он диссидент. Может, он тащил бремя ответственности за все общество. Нет у него теперь в графе судимости. Потому что судимость давно погашена. За истечением времени. В соответствии с этим человек не считается судимым. Чист, как слеза младенца. И вообще найдите такого человека и покажите на него пальцем: вот он, тот самый человек, который не совершал по молодости грешных поступков. Вот то-то и оно. Многие об этом помнят. Один по огородам лазил за зеленым горохом. Другой из рогатки камешками пулял и по нечаянности ушиб до смерти соседскую курицу. Третий увел от магазина велосипед и, затащив к себе на чердак, разобрал на запчасти. А еще один, страшно подумать, подглядывал за девчонками в школьном туалете… Характеризующие моменты?.. Кому они вообще нужны. У нас все-таки пока что не суд: «Прошу встать! Суд идет! Садитесь, пожалуйста…» — «Спасибо… Я постою…»

Этот — мужик что надо. Не то что некоторые — с гонором выше крыши и куриными мозгами.

— У нас еще один вопрос в повестке дня обозначен! — выкрикнула единственная женщина-депутат. Она же музейная дама. — Женский, между прочим, вопрос. В прошлый раз его так и замяли. Мы, женщины нашего региона, как одна просим обратить на нас внимание всей общественности, особенно мужчин…

Депутаты улыбнулись. Конечно, особенно мужчин…

— Так вот! Мы хотели бы иметь свой собственный клуб…

— И собираться туда на тайный шабаш, — ввернул кто-то, прикрыв рот рукой.

Даму бросило в жар. Какой еще шабаш?!

— Я всегда знала, что дискриминация в России по половому признаку — это навеки. Такой простой вопрос, и никто не хочет решить. Нам и надо-то всего лишь одно помещение, расположенное рядом с музеем. Бывшие мастерские. Еще при царе…

Никто их не помнил. Тем более при каком-то царе.

— Мы бы сами обустроились в них. И никого бы потом не беспокоили! Неужели это так сложно? Для женщин. Это же самое прекрасное, что есть в нашей жизни, — женщины.

— А дети?

— Дети — вторичное явление! — вскрикнула дама. — Без женщин не бывает детей! Женщина инструмент первичный, все остальное — вторично! Об этом говорили еще философы-классики.

Вот тебе и на! Оказывается, на самом деле никакого равноправия в природе не существовало. Потому что все остальное вторично. Кроме женщин, конечно. Никакой взаимозависимости!

— Извините, Маргарита Евлампиевна, вы опять перепутали… божий дар с яичницей, — сурово молвил председатель городской думы, строго глядя ей в глаза. — Извините, но тем самым вы обижаете нас, мужчин. У самой-то у вас есть дети? Так о чем же мы можем с вами спорить.

— Как хотите! — вспыхнула Маргарита Евлампиевна. — Но я от своего не отступлюсь. Наше будет это помещение. Дойду до Гаагского суда, но добьюсь!

— Гаагский суд, между прочим, не вправе распоряжаться муниципальной собственностью, — отрезал депутат Шилов.

— Ну, так в ООН…

— Те и подавно не вправе…

Мэра удивила настойчивость, с которой женщина настаивала на выделении помещения полулегальной организации, и решил изучить проблему. Каждый метр площади в центре города немало стоит. Далась ей эта хибара. О бизнесе собственном печется, потому что выборы не за горами и нет никакой уверенности, что выберут на следующий срок.

— Где помещение находится? — спросил он безразличным голосом.

— Рядом с музеем — я же сказала! Требует ремонта! Денег соответственно…

— Хорошо, я посмотрю на днях бумаги. Заносите…

Маргарита Евлампиевна готова была тут же расцеловать Александра Ильича, но воздержалась. Будет у нее еще для этого время.