Наркомы страха

Генрих Григорьевич (Енох Гершенович, писался также как Генрих Генрихович) Ягода (Иегуда, в публикациях встречается написание: Ягуда), в отличие от своих преемников, был большевиком с солидным дореволюционным стажем. Ему не приходилось скрывать впоследствии, как Ежову и Абакумову, ни дату рождения, ни уровень образования, ни социальное происхождение, весьма далекое от пролетарского или крестьянского. Ягода родился 7/19 ноября 1891 года (все даты до 1 февраля 1918 года даны по старому стилю — юлианскому календарю. В некоторых случаях приводится двойная датировка как по старому, так и по новому стилю — григорианскому календарю. В XIX веке разница между старым и новым стилем составляла 12 дней, а в XX веке — 13 дней) в городе Рыбинске в семье ремесленника. Отцу в момент его появления на свет было 30 лет, а матери 26. О родителях будущего наркома внутренних дел сведения остались довольно противоречивые. Мать, Мария (Ласа — Хася) Гавриловна, урожденная Масинзон, была домохозяйкой. А вот отец Генриха, Григорий Филиппович Ягода (Гирш, или Гершон, Фишелевич Иегуда), по одним данным, был часовым мастером, гравером — по другим, по третьим — аптекарем и по четвертым — ювелиром.

Кроме Генриха в семье было еще два сына и пять дочерей — Эсфирь, Роза, Лилия, Фрида и Таиса. Старший сын, Михаил, погиб во время Сормовского восстания 1905 года. Младший, Лев, будто бы был расстрелян на фронте в 1916 году за отказ идти в бой.

Как утверждает нижегородский историк Б. М. Пуданов, изучавший местные архивы, Гершон Фишелевич в действительности был гравером-печатником, в самостоятельные ремесленники не выбился, а служил подмастерьем у разных хозяев, в том числе у Михаила Свердлова, отца будущего председателя ВЦИК. В 1904 гону на квартире Гершона Ягоды на Ковалихинской улице, 17, содержалась подпольная типография Нижегородского комитета РКП(б), разгромленная жандармами. После революции 1905–1907 годов благодаря собственным заслугам и связям сына, служившего в Высшей военной инспекции, Гершон Фишелевич устроился на должность помощника заведующего типографией Нижегородского губернского военного комиссариата.

Бывший секретарь Политбюро Б. Г. Бажанов вспоминал: «У четырех братьев Свердловых была сестра. Она вышла замуж за богатого человека Авербаха… У Авербахов были сын и дочь. Сын, Леопольд, очень бойкий и нахальный юноша, открыл в себе призвание руководить русской литературой и одно время через группу «напостовцев» (от журнала «На литературном посту» — органа возглавлявшейся Авербахом Российской ассоциации пролетарских писателей. — Б. С.) осуществлял твердый чекистский контроль в литературных кругах. А опирался он при этом главным образом на родственную связь: его сестра Ида вышла замуж за небезызвестного Генриха Ягоду, руководителя ГПУ».

Борис Георгиевич не питал к Генриху Григорьевичу ни малейшей симпатии и потому рисовал его в мемуарах исключительно черными красками: «Ягода в своей карьере тоже немалым был обязан семейству Свердловых… Ягода был вовсе не фармацевтом, как гласили слухи, которые он сам о себе распустил, а подмастерьем граверной мастерской старика Свердлова. Правда, после некоторого периода работы Ягода решил, что пришла пора обосноваться и самому. Он украл весь набор инструментов и с ним сбежал, правильно рассчитывая, но старик Свердлов предпочтет в полицию не обращаться, чтобы не выплыла на свет божий его подпольная деятельность (по утверждению Бажанова, отец Якова Свердлова делал печати, с помощью которых большевики выправляли себе фальшивые паспорта и другие документы. — Б. С.). Но обосноваться на свой счет Ягоде не удалось, и через некоторое время он пришел к Свердлову с повинной головой. Старик его простил и принял на работу. Но через некоторое время Ягода, обнаруживая постоянство идей, снова украл все инструменты и сбежал.

После революции все это забылось, Ягода пленил Иду, племянницу главы государства, и это очень помогло его карьере — он стал вхож в кремлевские круги».

Рассказ Бажанова о двукратной краже Ягодой граверных инструментов не внушает доверия. Вряд ли после такого Яков Михайлович сохранил бы доверие к свояку и стал бы продвигать его в кремлевские коридоры власти…

Пудалов сообщает, что, по рассказам старожилов, дальних родственников и свойственников Генриха Григорьевича, «семья Ягоды была беднейшей из бедных, что старики объясняли не только социальным и национальным моментом, но и непрактичностью отца… Генрих — очень импульсивный, вспыльчивый, мстительный, замкнутый («вырос затравленным волчонком»); будто бы внешне был очень красив в молодости (до старости не дожил — расстреляли в 47 лет. — Б. С.)».