Наркотик времени

— Дверь, — заговорщически шепнула она. Ее глаза блеснули” рот перекосился в довольной усмешке. — Дверь открывается, и на пороге стоят делегаты с Проксимы, Ну и зрелище. Грязный паршивый риг. Совершенно секретно и почти невероятно из-за снующих повсюду агентов Лилистар. Он прибыл для ведения переговоров о… — Она остановилась и закончила тихим монотонным голосом, — сепаратном мире между нами и ими. — Глядя прямо перед собой потухшим и отрешенным взглядом, она допила коктейль. — Да, это будет большой день. Я отчетливо его себе представляю. Старый Вирджил сидит и посмеивается, как обычно. И наблюдает, как все его военные заказы, вплоть до самого мелкого” превращаются в пустые бумажки. Опять к фальшивым норкам. Опять в эпоху мышиного дерьма, — когда вся фабрика провоняет насквозь. — Она отрывисто рассмеялась. — Это может произойти в любую минуту, доктор. Это точно.

— Парни Френекси, — сказал Эрик, тоже впадая в мрачное настроение, — как вы правильно заметили, будут в Вашин-35 в ту же минуту.

— Я знаю. Это просто фантазия. Несбыточная мечта. Порождение напрасных надежд. Так что даже если Вирджил и захочет организовать такую встречу, из этого вряд ли выйдет что-нибудь хорошее. Слишком мало шансов на успех — один из миллиона. Можно попытаться, но результат будет плачевный.

— Жаль” — сказал Эрик, погруженный в свои мысли.

— Предатель! Вас следует отправить на исправительные работы.

Пораженный до глубины души. Эрик запротестовал:

— Я хотел…

— Вы сами не знаете, чего вы хотите, Свитсент. Каждый неудачливый муж теряет подсознательную способность знать, чего он хочет — эта способность уходит от него. Вы беспомощны и жалки в своих попытках сделать хоть что-то правильно. Вы обречены на неудачу, потому что ваше израненное сердце не интересуется ничем, кроме своих страданий. Даже сейчас вы ухитрились отодвинуться от меня.

— Неправда!

— Теперь мы не соприкасаемся ничем, А ведь как трудно ужаться таким образом в этой тесноте” не правда ли? И все-таки вам это удалось, мы не касаемся даже бедрами.

Чтобы перевести разговор Эрик спросил:

— Я слышал по телевизору, что этот профессор с такой забавной бородой, Вальд, вернулся вчера из”.

— Да нет, Вирджил пригласил не его.

— Может быть Марм Хастинтс?

— Этот таоистский полудурок? Вы пытаетесь шутить? Вы всерьез думаете, что Вирджил потерпит у себя этого ничтожного шарлатана, который… — она сделала почти неуловимый жест большим пальцем и усмехнулась, показав свои ровные белые зубы, — Возможно, — сказала она, — это Иан Норе.

— Кто он такой? — Он где-то слышал это имя; он отчетливо осознавал, что, спрашивая се об этом, он делает тактическую ошибку и все-таки задал вопрос, В этом и заключалась его слабость в отношениях с женщинами — он давал себя увести куда им хотелось, Иногда. Но так бывало неоднократно, причем на важнейших поворотах судьбы, Филис вздохнула.

— Фирма Иана делает все эти блестящие чистотой новые искусственные органы, которые вы так искусно вставляете в умирающих Вы имеете в виду, доктор, что не знаете имени человека, которому обязаны своей профессией?

— Я знаю, — с досадой ответил Эрик. — Просто я так занят, что мгновенно забываю все то, что не касается работы.

— А может быть это будет композитор. Как во времена Кеннеди; может быть это будет Пабло Казалс. Боже, какой же он, наверное, старый! А может Бетховен. Гм… — Она сделала вид, что пытается вспомнить. — Да, я действительно припоминаю, что он говорил что-то в этом роде. Людвиг ван Какой-то; только вот не помню был это Людвиг ван Кто-нибудь или еще кто-то…

— Ради Бога, — сказал Эрик, — прекратите это.

— Не забывайтесь. Вы не настолько важная шишка. Просто столетие за столетием не даете умереть одному отвратительному старикашке. Она усмехнулась своей неторопливой располагающей и доверительной усмешкой, полной почти восторженного веселья.

Эрик ответил, попытавшись придать своему тону как можно больше значительности:

— Я обслуживаю, кроме него весь штат ТМК, а, это почти восемьдесят тысяч человек. И, кстати, я не могу делать это с Марса. Вся эта поездка меня возмущает. “И ты в том числе”, — подумал он про себя.

— Великолепно, — воскликнула Филис. — Один хирург на восемьдесят тысяч человек! Один к восьмидесяти тысячам! А разве в вашем распоряжении нет целой бригады роботов? Возможно, они пока обойдутся без вас?

— Дело роботов заниматься грязной работой, — сказал Эрик.

— А дело хирургов по трансплантации — унижаться, — ответила Филис.

Эрик сердито посмотрел на нее. Она сделала очередной глоток и отвернулась. Он был бессилен у нее слишком много психической энергии.