Наркотики, как оружие против нас

— Почему все вы, дети, так себя ведёте: отращиваете волосы, носите дикую одежду, выкрикиваете лозунги, употребляете наркотики… и всё это одновременно. Что случилось?

— Папа, героин меня не беспокоит, — сказал я. – Не выношу уколов, медсестре пришлось гоняться за мной, чтобы сделать прививку от столбняка. Я просто курю травку, в этом нет ничего такого.

— Тем не менее, всё, что ты делаешь, это зарабатываешь деньги для них! — последнее слово он произнёс так, что вся эта сцена никогда не выходила у меня из головы. Впечатление было самым определённым: отец испытывал к “ним” глубочайшее отвращение и презрение.

Насколько я помню (там много чего происходило), этот разговор произошёл до того, как папа уже серьёзнее поговорил со мной за день до моего двадцатилетия.

— Война во Вьетнаме завязана на наркотиках, — начал он. — За этим стоят эти тайные общества, — а затем добавил: — А коммунизм — это всё обман, за всем этим стоят те же самые тайные общества. Всё это просто большая игра.

Я был поражён.... Ну, я сидел на стуле в маленькой спальне внизу, с папой и его другом, доктором Д. Ф. Флеммингом, профессором из Университета Вандербильта. Я думал, что отец сошёл с ума; я был молод и знал о наркотиках гораздо больше, чем он. В то время я был женат, у меня была маленькая дочь, я был партнёром в музыкальном магазине и продюсировал рок-н-ролльные шоу. Шёл 1969 год, происходили события, в которых поколение бумеров создавало контркультуру – мы собирались изменить мир.

В голове зажглась лампочка: “О, папа ведет со мной ”разговор о наркотиках"". Я выпрямился, готовясь сказать: “Да, сэр” и тому подобное. Но отец ни словом не обмолвился о марихуане. Он рассказал о своей двадцатилетней или около того работе на американскую разведку.

Папа впервые принял участие в этом в 1936 году, когда восемнадцатилетним студентом по обмену отправился в Китай. Затем, после окончания колледжа, он отправился работать в Вашингтон, округ Колумбия, и за границу, служа в УСС, G-2 и ЦРУ. Он сказал, что ушёл из Управления в конце 50-х, потому что ему не нравилось то, что происходило. Теперь он мог говорить, потому что истёк срок его договора о неразглашении.

Он сказал: “Они разыгрывают проигрышный сценарий во Вьетнаме”. Вскоре профессор и отец рассказывали мне о пропаганде и психологической войне, но стало совершенно очевидно, что я понятия не имею, о чём они говорят. У меня не было никакой системы отсчёта, и разговор быстро закончился, оставив меня ошеломлённым и сбитым с толку.

Мы никогда раньше не касались карьеры отца в разведке. Просто не говорили об этом и всё. Я знал, что он работает в ЦРУ, но узнал об этом из разговоров со старшими братьями и сёстрами. До тех пор ни один из родителей никогда не говорил мне об этом. Я был ошеломлён и сбит с толку, но пожал плечами и продолжил жить своей жизнью.

Эта дискуссия породила стремление понять, что было сказано, и я начал исследовать тему, которую называю “Наркотики ЦРУ”. В начале 70-х я рассказал другу о некоторых своих исследованиях того, что сказал мне отец. Друг странно посмотрел на меня и спросил, когда это я стал сторонником теории заговора. Я почесал в затылке и подумал: “Что, чёрт возьми, такое теория заговора?” Я решил заняться “теорией заговора” как интеллектуальной дисциплиной для изучения и вскоре обнаружил, что захожу в каждый книжный магазин, который только могу найти, и прошу показать мне книги по конспирологии. Я всегда был ненасытным читателем, и вскоре обнаружил, что у меня более чем достаточно книг для чтения — стопки в каждом углу.

В каждом магазине была по крайней мере одна книга. Я нашёл разные книги, в которых “во всем обвиняли” евреев, католиков, мормонов, масонов, коммунистов, иллюминатов, светских гуманистов, хиппи, гомосексуалистов, профсоюзы и т.д., или различные их комбинации, и так далее, и тому подобное. Вскоре мне стало очевидно, что теория заговора не обязательно должна быть правдивой, чтобы иметь эффект. На самом деле, некоторые из этих книг, казалось, были риторически рассчитаны на то, чтобы использовать невежество, предрассудки и неуважение для создания раскола, ненависти и социальной розни.

Один из методов исследования, который я использовал, состоял в том, чтобы прочитать книгу, просмотреть библиографию, а затем получить эти книги и т. д. Вскоре я обнаружил, что отворачиваюсь от отрывочных изложений и читаю пыльные тома о банковском деле, разведке, политике, экономике, военном деле, торговле наркотиками и тому подобном. Найти достоверную информацию о тайных обществах было труднее всего.