Нарния. Космическая трилогия

— Ну, что это! — сказал Игого. — Ох, как бы я лягался, не будь я говорящим конем! Мне казалось, вы подстрижете хвосты, а не повыдергиваете…

Было почти темно, пальцы коченели от холода, но в конце концов с делом справились, поклажу нагрузили, взяли веревки (ими заменили уздечки и поводья) и двинулись вниз. Занялся день.

— Будем держаться вместе, сколько сможем, — напомнил Игого. — Если же нас разлучат, встретимся на старом кладбище. Тот, кто придет туда первым, будет ждать остальных.

— Что бы ни случилось, — сказал лошадям Шаста, — не говорите ни слова.

Глава 4

КОРОЛЬ И КОРОЛЕВА

Сперва Шаста видел внизу только море мглы, над которым вставали купола и шпили; но когда рассвело и туман рассеялся, он увидел больше. Широкая река обнимала двумя рукавами великую столицу, одно из чудес света. По краю острова стояла стена, укрепленная башенками — их было так много, что Шаста скоро перестал считать. Остров был, как круглый пирог— посередине выше, и склоны его густо покрывали дома; наверху же гордо высились дворец Тисрока и храм богини Таш. Между домами причудливо вились улочки, обсаженные лимонными и апельсиновыми деревьями, на крышах зеленели сады, повсюду пестрели и переливались арки, колоннады, шпили, минареты, балконы, плоские крыши. Когда серебряный купол засверкал на солнце, у Шасты сердце забилось от восторга.

— Идем! — не в первый раз сказал ему конь. Берега с обеих сторон были покрыты густыми, как лес, садами, а когда спустились ниже и Шаста ощутил сладостный запах фруктов и цветов, стало видно, что из-под деревьев выглядывают белые домики. Еще через четверть часа путники шли меж беленых стен, из-за которых свешивались густые ветви.

— Ах, какая красота! — восхищался Шаста.

— Скорей бы она осталась позади, — сказал Игого. — К Северу, в Нарнию!

И тут послышался какой-то звук, сперва — тихий, потом — громче. Наконец, он заполнил все, он был красив, но так торжественен, что мог и немножко испугать.

— Это сигнал. — объяснил конь. — Сейчас откроют ворота.

Ну, госпожа моя Аравита, опусти плечи, ступай тяжелее. Забудь, что ты — тархина. Постарайся вообразить, что тобой всю жизнь помыкали.

— Если на то пошло, — ответила Аравита, — почему бы и тебе не согнуть немного шею? Забудь, что ты — боевой конь.

— Тише, — сказал Игого. — Мы пришли.

Так оно и было. Река перед ними разделялась на два рукава, и вода на утреннем солнце ярко сверкала. Справа, немного подальше, белели паруса; прямо впереди был высокий многоарочный мост. По мосту неспешно брели крестьяне. Одни несли корзины на голове, другие вели осликов и мулов. Путники наши как можно незаметней присоединились к ним.

— В чем дело? — шепнул Шаста Аравите, очень уж она надулась.

— Тебе-то что! — почти прошипела она. — Что тебе Ташбаан! А меня должны нести в паланкине, впереди — солдаты, позади — слуги… И прямо во дворец, к Тисроку (да живет он вечно). Да, тебе что…

Шаста подумал, что все это очень глупо.

За мостом гордо высилась городская стена. Медные ворота были открыты; по обе стороны, опираясь на копья, стояло человек пять солдат. Аравита невольно подумала: «Они бы мигом встали прямо, если бы узнали, кто мой отец!..», но друзья ее думали только о том, чтобы солдаты не обратили на них внимания. К счастью, так и вышло, только один из них схватил морковку из чьей-то корзины, бросил ее в Шасту, и крикнул, грубо хохоча:

— Эй, парень! Худо тебе придется, если хозяин узнает, что ты возишь поклажу на его коне!

Шаста испугался — он понял, что ни один воин или вельможа не примет Игого за вьючную лошадь, — но все же смог ответить:

— Он сам так велел!

Лучше бы ему промолчать — солдат тут же ударил его по уху, и сказал:

— Ты у меня научишься говорить со свободными! — но больше их никто не остановил. Шаста почти и не плакал, к битью он привык.

За стеной столица показалась ему не такой красивой. Улицы были узкие и грязные, стены — сплошные, без окон, народу — гораздо больше, чем он думал.

Крестьяне шли на рынок, но были тут и водоносы, и торговцы сластями, и носильщики, и нищие, и босоногие рабы, и бродячие собаки, и куры. Если бы вы оказались там, вы бы прежде всего ощутили запах немытого тела, грязной шерсти, лука, чеснока, мусора и помоев.

Шаста делал вид, что ведет всех, но вел Игого, указывая носом, куда свернуть. Они поднимались вверх, сильно петляя, и вышли наконец на обсаженную деревьями улицу. Воздух тут был получше. С одной стороны стояли дома, а с другой, за зеленью, виднелись крыши на уступе пониже, и даже река далеко внизу. Чем выше подымались наши путники, тем становилось чище и красивей. Все чаще попадались статуи богов и героев (скорее величественные, чем красивые), пальмы и аркады бросали тень на раскаленные плиты мостовой. За арками ворот зеленели деревья, пестрели цветы, сверкали фонтаны, и Шаста подумал, что там совсем неплохо.