– Я не могу говорить за Общество… – начал король, но Дафна была готова. Что толку быть принцессой, если при этом нельзя перебивать короля?
– Именно что можешь, папа. На их здании ведь написано – «Королевское общество»!
– Это
– И мы подарим им золотую дверь, – сказал Мау.
– Что? – переспросила Дафна. Эта подробность оказалась для нее сюрпризом.
– Мы не позволим больше закрыть ее, – с жаром произнес Мау. – Это будет наш дар братьям, которые уплыли так далеко, что в конце концов вернулись обратно.
– Но это же тонны золота! – воскликнул король. – По крайней мере, восемь тонн, я полагаю.
– Отлично, государь, – сказал мистер Блэк. – Победителю причитаются трофеи.
– Только мы не воевали, – ответил король. – Это слишком. Мы не можем ее принять! Они чересчур добры.
– Я просто хотел заметить, что народ любит, когда короли привозят домой ценные вещи, – сказал Джентльмен Последней Надежды.
– Например, целые страны, – вставила Дафна, сердито взглянув на него.
– Но это же
– Что ж, это весьма удачный, хотя и необычный, исход, – как ни в чем не бывало произнес мистер Блэк.
– И вы нам тоже подарите подарок, – сказал Мау. – Когда многое взято, что-то да вернется. Пилу?
– Большой телескоп, – произнес Пилу, – и лодку размерственностью не меньше «Милой Джуди», и десять бочонков солонины, и инструменты всяческой размерственности. Строительный лес, металлы всяческой разновидственности, книги с картинками и письменами про эти картинки…
Список был довольно длинный, и, когда Пилу закончил, Дафна сказала:
– Папа, это все обойдется не так уж дорого, даже с кораблем. И помни: первое, что они попросили, – это телескоп. Как ты можешь возражать?
Король улыбнулся.
– Я не буду возражать. И даже не буду громко удивляться вслух, если кое-кто поможет им с этим списком. Мне очень понравились «металлы всяческой разновидственности». И ты, конечно, права. Ученые потянутся сюда толпами. Мау, спасибо, оставьте свою дверь себе.
– Нет, – твердо сказал Мау. – Она слишком долго была закрыта, ваше король. Я не позволю ее снова захлопнуть. Но у нас есть еще одна просьба, очень простая. Пусть каждый ученый, приезжая сюда посмотреть на то, что мы когда-то знали, расскажет нам все, что знает он.
– Лекции! – воскликнула Дафна. – Ну, конечно!
– И еще чтобы кто-нибудь научил нас врачению, – добавил Мау.
Епископ, про которого все как-то забыли, просиял и, приосанившись, выступил вперед.
– Если я могу вам как-то в этом помочь… – начал он. В голосе звучала надежда.
– Врачению, чтобы людям становилось лучше, – сказал Мау, вопросительно взглянув на Дафну.
– Да, конечно, – отозвался епископ. – Я считаю, что…
Дафна вздохнула.
– Простите, ваша милость, но он имеет в виду не вероучение, а врачевание, – сказала она.
– А, понятно, – печально сказал епископ. – Очень глупо с моей стороны.
– Но имейте в виду, если вы умеете вести дискуссии, Мау это может заинтересовать.
Она посмотрела на Мау, который посмотрел на нее, на Джентльменов Последней Надежды, на короля, на «Катти Рен», а потом опять на нее.
«Он знает, что я уеду, – подумала она. – И очень скоро. Иначе нельзя. Единственный ребенок короля не может жить на острове, затерянном в океане. Мау читает меня как книгу, если бы, конечно, он умел читать. Он
На рассвете седьмого дня после прибытия «Катти Рен» капитан Сэмсон был готов снова поднять паруса. Корабль уже набрал достаточно провизии для возвращения в Порт-Мерсию, но пилить восемь тонн золота – дело небыстрое, особенно если хочется, чтобы ни одна золотинка не пропала.
Сейчас корабль стоял на якоре за рифом, едва различимый в тумане. Он был похож на игрушку; но при взгляде из Женской деревни все зависит от перспективы.
Шхуна его величества отбыла вчера. Островитяне радостно кричали и махали руками на прощание. На борту сильно поубавилось инструментов, керосина, парусины, вилок и ложек. Самый быстрый парусник в мире томился на приколе, стремясь в полет по морям.
На поляне посреди Женской деревни в это время суток было более или менее безлюдно. Из хижин доносился храп и время от времени – бурчание желудка миссис Бурбур. Сады безмолвно слушали. И сама Женская деревня
Дафна оглядела сады и огороды.
– Я пришла попрощаться, – сказала она. – И поблагодарить.
Она не стала повышать голос. Бабушки либо слушали, либо нет.
Она стояла и ждала. Ответа не было. Овощи молчали. В отдалении птица-панталоны отрыгивала остатки вчерашнего ужина.
– Ну, все равно спасибо, – сказала она и отвернулась.