Народ Моржа

Вторая рыбка оказалась чуть меньше первой – всего лишь килограммов 50—60. Неандертальцы сочли себя удовлетворенными и собрались плыть в поселок. Семен же, мучимый вопросами, зазвал их в гости к себе на стоянку, благо она оказалась поблизости. Он соблазнил парней вареной сомятиной, поскольку горшок у него был, а в поселке, как он знал, керамика в дефиците и используется лишь для варки мяса, да и то редко. Запас специй у Семена еще не иссяк, так что бульон получился не только наваристым, но и ароматным. Прихлебывая его из миски, разговорились – на двух языках, поскольку напарник Лхойкима русского, конечно, не знал.

То, что из этой беседы вырисовалось, Семена сильно удивило. Оказалось, что парни не пищу для сородичей добывали (разве рыба – это пища?!), а… играли! Впрочем, это очень неточный перевод обозначения действия, которым они занимались. На самом деле парни воспроизводили сказку (элемент мифа!), дабы сделать ее подобной реальности. Точнее, наоборот, – уподобить реальность сказке.

«Даже не знаешь, с чем это сравнить-то, – чесал затылок Семен. – Разновидность камлания? Имитативная магия? М-да-а… Ребята вполне могли вместо рыбалки отправиться на нормальную охоту, попытаться добыть настоящую пищу – мясо. Но они решили заняться более важным делом – немного поколдовать, слегка уподобиться.

Уподобиться чему?! Бред полнейший: получается, что своей рыбалкой они воспроизводили ситуацию из сказки о мире „у горькой воды". Что тут общего, что похожего? Ну, собственно говоря, оловянные солдатики, которыми играет ребенок, тоже не очень похожи на живых солдат – сходство лишь обозначено или намечено.

Катамаран – это льдина. Разобранный настил, дырка в палубе – это прорубь. Подплывший к ней снизу сом, это, конечно, морской зверь тюлень. А гарпун?! Ведь это по сути настоящий гарпун с поворотным наконечником! Да, я объяснял его устройство и принцип действия, но не изображал, не показывал! И вот – сделали! Бывший школьник сделал! Ну, а клочение, звуки эти?! Зверя, конечно, надо подзывать, подманивать. В обычном случае это делается молча – мысленно, так сказать. Но здесь-то случай необычный – зверь находится в другой среде, в воде. Он как бы „по ту сторону" – как же он там сможет услышать? Значит, надо „звать" в воде. Но держать в ней голову человек не может, а может… Ну, может опустить в воду самую говорливую (после головы!) часть тела – руки. И этими руками пытаться воспроизвести на неандертальской „мове" призыв: „Иди к нам! "»

После истории с ловлей сомов глаза у Семена немного «приоткрылись», и он обнаружил, что водная охота была всего лишь одним из мазков на общей картине.

Во время паводков по реке плывут деревья – иногда довольно большие. Раньше ими никто не интересовался, а теперь в каждом неандертальском поселке имелось по два-три необъятных ствола. По-видимому, их поймали и посадили на мель у берега (как умудрились?!). С некоторыми из них время от времени кто-то работал – пытался обрубить корневища и макушки. Если это удавалось, бревна откатывали подальше и приподнимали над землей, подложив камни или палки. И начинали выдалбливать середину. У кого были железные топоры или тесла – работали ими, у кого не было – обходились каменными рубилами. Все это было похоже на имитацию работы по изготовлению обычных лодок-долбленок. Почему похоже на имитацию? Потому что бревна слишком большие и к тому же сырые. Да и сама работа продвигалась еле заметно – она явно была рассчитана на годы, если вообще на что-то рассчитана, а не являлась ритуалом.

«Они что, действительно плыть куда-то собрались? В „землю обетованную"?! Да ну-у… Наверное, просто изображают, имитируют сборы. Вообще-то, аналогия в родном мире имеется: говорят, в XIX – начале XX веков евреи Восточной Европы жили как бы „на чемоданах". Вместо „до свидания!" при расставаниях они говорили друг другу: „До встречи в Иерусалиме!" Огромное большинство никуда, конечно, не поехало, а так и оставалось бедовать в „черте оседлости", но все как бы собирались. Так и тут…»

Никто не удивился, когда Семен лично начал интересоваться постройкой огромных лодок – неандертальцы восприняли это как должное. Характер работы изменился – из «ритуального» стал «реальным». Часть заготовок Семен безжалостно забраковал и порекомендовал вместо них заняться обычными бревнами для постройки плавсредств нормальных, уже опробованных размеров. Никаких авралов, никакой спешки: все делается в свободное от основных занятий время – у нас впереди вечность.

Возможно, насчет вечности Семен погорячился, но никаких конкретных планов на ближайшие годы у него действительно не было. Переселение части неандертальцев к морю, да еще и без предварительной разведки, продолжало казаться ему фантастикой. Правда, фантастикой научной…

Глава 6 СЫН