Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации

Что чисто, все становится нечистым;
Подвластно тлену все.
В конце пути лишь смерть встречает юность,
А дорога – лишь страдание и боль.
Любую голову покроет седина,
Чтобы предупредить о том нас, куда мы все придем.
И ты, надеждою на счастье тешим,
Лишь тонешь в волнах океана иллюзий.
Скажи мне: «Где те, кто мчался впереди нас?»
Ни их самих, ни даже следа их не осталось!
Прости мне множество грехов моих,
О Ты, Единственный, Кто знает, что такое милость!

Ради был последним халифом, по своему усмотрению располагавшим войсками и государственной собственностью; последним, чьи поэмы были собраны в отдельное издание; последним, кто читал проповеди и молился в общественной мечети; последним, кто сидел со своими почетными сотрапезниками. Он был последним государем, чьи расходы, милостыни, подарки, свита, жалованья, казна, трапезы и пиры и все прочее находилось на уровне, достойном халифов прошлых времен. И он был последним халифом, который выезжал из дворца в платье властителя.

Утонченные

В мире нет места подобного Багдаду, в Багдаде нет места подобного Фиефу, в Фиефе нет места подобного улице Абу Халифа, а на улице Абу Халифа нет места подобного моему дому!

Я был на Тигра берегу,
Стемнело, и луна исчезла,
Речной поток был голубым ковром,
Расшитым позолоченным сиянием.

Вода журчала, и качались ветки,

Как пляшут девушки под звуки флейты.

Человек, знающий, каково верное толкование Абу Амра и сколь справедливы слова Шафи о заповедях, человек, владеющий галантерейной лавкой и помнящий наизусть стихи Ибн Мутазза, может называться идеально воспитанным.

* * *

В нашей книге о хороших манерах есть особые наставления: по поводу того, что нужно знать о вине, его сортах и урожаях, о десертах и о том, как их подавать. Основы кулинарии, обязательные для званых обедов, также желательно знать каждому воспитанному человеку: современная кухня, ароматы, специи, застольные беседы и то, какие темы позволительно затрагивать. Как мыть руки в присутствии хозяина, как попрощаться, как разливать вино и все соответствующее этому.

Как просить за трапезой и добиваться щедрых подарков.

Долг гостя и долг хозяина по отношению друг к другу, и в чем отличие их положений.

Воспитанный человек не ест хрящи и мясные прожилки, почки и потроха, и он всегда оставляет немного мяса и зелени. Он беззвучно ест суп. Он не станет высасывать костный мозг и вообще не сделает ничего, что может запачкать ему руки. Излишне солить пищу – вульгарная привычка. Воспитанный человек не допустит, чтобы хлеб, поданный ему, испачкался жиром, и не будет тянуться за тем, что стоит не прямо перед ним. Он не облизывает пальцы, и не набивает рот едой, и не ест два куска одновременно.

Откусывать следует понемногу, а жевать тщательно, но не торопливо. Иначе можно нарушить традиции или мучиться несварением желудка.

Лучше не мыть рук в присутствии вышестоящих, не нужно им показывать то, что неприятно видеть тебе самому – а другим, возможно, еще больше.

Хозяин будет просить гостей не затруднять себя и вымыть руки за столом, но только глупец действительно решит так сделать. И разумеется, недопустимо ковыряться в зубах.

Знаменитый Яза из Бармесидов

– Однажды за обедом, – рассказал мне Яза, – я получил пятьсот динаров, пятьсот дирхемов, пять роскошных накидок и отличные духи.

– Но как? – спросил я.

– Это все Хасан ибн Маклад. Ты знаешь, он богат и жаден, – ответил Яза. – Разумеется, он предлагает гостям и еду, и вино, но берегись, если ты что-нибудь съел. Он любит тех, кто пьет вино, но ничего не ест. И однажды он сказал мне: «Я жду гостей к завтраку, переночуй здесь и останься утром с нами». – «Я не могу ночевать у тебя, но утром я приду, когда скажешь, и обязательно успею к завтраку. А чем ты будешь нас угощать?»

Он назвал многие блюда и даже упомянул об указаниях, которые дал своему повару. В конце концов мы условились на утро, и я ушел домой. Дома я приказал своему повару как можно скорее приготовить те же самые блюда и уснул.

Я проснулся после полуночи. Еда была готова, я позавтракал и умылся, приказал седлать мула и был готов выехать к Ибн Макладу, когда люди, присланные им за мной, постучались в мои ворота. Когда я приехал к нему, он немедленно спросил, поел ли я уже.