Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации

Давно знакомы мы с тобой,
С тех пор, когда еще не дружен был со счастьем ты.
Тогда сидел на рынке ты сенном.
Но годы мчались, и уже
В шелках, в парче тебя я вижу снова.

Когда-то женщины, сидя на солнце,

За прялкой пели песню грустную,
Так печально, как плач голубок, но сейчас
Шлейф шелка тянется за ними.

Рабы давно забыли,

Как они кололи камень для наших дорог
И как низко сгибались,
Неся поклажу.

Наложниц дети

Заполонили всю нашу страну.
Уведи меня, Господь, в те края,
Где не увижу лиц ублюдков!

О, пусть вернется тирания Омейядов!

А справедливость Аббасидов пусть в ад отправится!

* * *

Аскет и отшельник Амр ибн Убайд был близким другом Мансура, до его возвышения. Однажды он посетил халифа.

– Иди поближе, садись и расскажи нам что-нибудь поучительное, – сказал Мансур.

– Власть никогда не досталась бы тебе, если бы твои предшественники не выпустили ее из своих рук. Я предупреждаю тебя, что после Ночи будет Рассвет и наступит День, после которого уже не будет другой Ночи.

Амр поднялся и собрался уходить.

– Мы приказали дать тебе в подарок десять тысяч дирхемов, – сказал халиф.

– Они не нужны мне, – ответил аскет.

– Клянусь Богом! Ты возьмешь их! – воскликнул Мансур.

– Клянусь Богом! Я не возьму! – ответил Амр.

– Что? – закричал сын Мансура, Махди, который присутствовал при этом. – Повелитель правоверных клянется Богом, и ты смеешь клясться в обратном?

– Кто это? – спросил Амр.

– Махди, мой сын и наследник, – ответил Мансур.

– Ты одел его так, как праведные никогда не одеваются; ты дал ему имя (Махди означает «Ведомый Аллахом»), которого он не заслуживает; ты расчистил ему путь, идя по которому чем больше он будет преуспевать, тем безумней будет становиться.

– Есть у тебя желание, которое я могу удовлетворить? – спросил Мансур Ибн Убайда.

– Никогда не посылай за мной, а жди, когда я сам приду к тебе.

– Тогда мы никогда не увидимся.

– Это и есть мое желание, – ответил Амр и ушел.

Мансур проводил его глазами до дверей, потом обратился к своим придворным:

– Все вы воры и хищные звери, один Амр ибн Убайд праведник.

Как-то раз Мансура спросили:

– Есть ли на свете такое удовольствие, которого ты еще не испытал?

– Только одно, – ответил он, – я хотел бы сидеть среди Хранителей Преданий, окруженных своими учениками и записывающих все, что они говорят; я спросил бы их: «При ком из правителей Бог был так милостив к нам?»

На следующее утро все придворные и визири пришли на аудиенцию с чернильницами и табличками, как на лекцию. Но Мансур сказал:

– Нет, вы не годитесь на эту роль. Я говорил вчера о людях в запыленных одеждах, изнуренных длинной дорогой, нечесаных – истинных Хранителях Веры.

Махди

Расчетливость и экономность Мансура были выше всех похвал. Он никогда не упускал случая проявить щедрость, если это сулило ему выгоду; и он не оказывал ни малейшей милости, если это было бесполезно. Когда он умер, в казне было сорок миллионов динаров и шестьсот миллионов дирхемов. Он вдавался в мельчайшие хозяйственные детали, которыми обычно люди пренебрегают. Например, он выторговал у своего повара, что тот сможет забирать себе головы, внутренности и шкуры убитых животных, при условии что дрова и специи для кухни будет покупать за свой счет.

Махди растратил все, что оставил Мансур, а также новые поступления на подарки и пожертвования.

– Ты бедуинский осел! – говорил Махди возмущенному казначею. – Деньги потекут рекой, лишь только я захочу! Роскошь сопутствует благородству.

Счастье мое —
В песнях и вине,
Девушках благоухающих,
Музыке, веселье.

Такого рода стихи сочинял Махди.

Когда кто-то упомянул в присутствии Махди имя распутного халифа Валида и сказал, что тот был атеистом, Махди воскликнул:

– Управление халифатом – это большая ответственность, это высокая честь, Бог никогда не доверил бы это дело атеисту!

Десять знатоков Преданий (Гият ибн Ибрахим в их числе) были приглашены на аудиенцию к халифу. А надо заметить, что Махди имел страсть к голубиным гонкам. Кто-то спросил у Гията, что говорят древние Предания по этому поводу. Гият ответил:

– Согласно свидетельству Абу Хурейры, мы знаем, что Посланник Бога, да пребудет на нем милость и благословение Господне, говорил: «Нельзя делать ставки в играх, кроме как на копыто, стрелу и острие копья…» – Помедлив немного, он добавил: – «И на крыло».

Махди тут же приказал дать ему в подарок десять тысяч дирхемов, но, когда Гият склонился в благодарственном поклоне, он воскликнул: