Народ-победитель. Хранитель Евразии

А в 1256 году (брат Андрей к этому времени уже помирился с Александром) он организовал свой важнейший поход (и один из важнейших походов в российской истории вообще). Это – Темный поход (проходивший зимой 1256/57 г.) против шведских союзников из числа финских племен. В результате русские укрепились на Финском заливе, завоевали Восточную и Северную Финляндию до Ботнического залива и вытеснили шведских и норвежских викингов с побережья Белого моря (древней Биармии), навсегда отрезав их от Сибири. Мало того, все завоеванные земли, размером с пол-Украины, проницательный Александр уступил Новгороду, себе взяв только положенную часть трофеев. Он также помирился с братьями и с Даниилом Галицким. Но когда князь вернулся из похода, он узнал, что в Орде произошли радикальные события – сменилось три хана: умер Бату, были отравлены Сартак и Улагчи, пробывший на троне всего несколько дней. К власти пришел мусульманин Берке. Еще важнее (и гораздо хуже) было требование Монгольской империи перечислить население Северной Руси и обложить его данью. Суздаль пустил баскаков, а богатый и сильный Новгород уперся. Александр и митрополит Кирилл понимают, насколько это опасно в то время (1257–1259). Именно в этот период времени на юге.

Монгольская империя начинает последнюю общую кампанию в западном направлении: на Иран. В 1257–1259 годах армия под началом Хулагу (брата хана) громит Иран, Ирак, Сирию [33]. Руководитель похода Хулагу-хан использовал приверженцев разных религий. Начальник штаба Кит-Буга-нойон был ревностным несторианином, и помощников он подобрал из единоверцев. Наконец в союз с монголами вступил царь Малой Армении Хетум I, который смог привлечь к союзу с монголами антиохийского князя Боэмунда. Поэтому этот поход монголов еще иногда называют «ЖЕЛТЫМ КРЕСТОВЫМ ПОХОДОМ». При этом западные крестоносцы, наезжая на Александра и одновременно агитируя его к перемене веры, одновременно пытались сделать союзниками и монголов, перетаскивая на свою сторону влиятельную среди знати партию монгольских христиан – несториан. Об этом прямо пишется [34]: «Именно тогда, в XIII в., западные христиане заметили между мусульманами и «варварами» третий вид язычников: монголов» [35]. Монгольский миф является одним из наиболее любопытных мифов средневекового христианства (Жак Ле Гофф). Их считали не только готовыми принять христианство, но уже принявшими его и ожидающими лишь повода, чтобы заявить о себе [36]. Миф о пресвитере Иоанне, таинственном христианском государе [37], чье царство помещали в XIII веке в Азии, рожденный воображением западных христиан на основе смутных сведений о сохранившихся в Азии несторианских общинах [38], распространился на монголов. Отсюда мечта о союзе христиан и монголов, который, зажав ислам в свое кольцо, уничтожит его или обратит в христианство и установит царство истинной веры на всей земле. (Жак Ле Гофф.)

В январе 1256 года Хулагу, пополнив свою армию джучидскими подразделениями, предоставленными Сартаком, форсировал Амударью и осадил низаритские крепости в Кухистане (Эльбурс). Сложнее всего пришлось монголам при осаде Гирдекуха, которая продлилась на годы. Покончив с низаритами, Хулагу потребовал покорности багдадского халифа ал-Мустасима. Полевая армия багдадского правителя потерпела поражение на берегу Тигра. В начале 1258 года Хулагу, Байджу и Кит-Буга завершили окружение Багдада. Сперва в действие вступили осадные орудия, а затем начался штурм. К середине февраля город был в руках монголов. В начавшемся избиении жителей были пощажены христиане и евреи, поскольку при халифах они были угнетаемы. Сдавшийся в плен ал-Мустасим по приказу Хулагу вынужден был показать тайные казнохранилища, а затем, 20 февраля, был казнен. 12 сентября 1259 года армия Хулагу выступила на запад. В 1260 году был взят Дамаск. Могущество империи в зените. Ее войска (в том числе и из Орды) громят мусульманские страны и берут неприступные крепости исмаилитов.

Александр, Берке и Бейбарс: дирижеры и жонглеры мировой политики

Александр со своими людьми и монгольскими численниками едет в Новгород. Чтобы заставить этот вольный, гордый и богатый город платить дань. Вече встает на дыбы. А во главе противников числа (т. е. подсчета и учета населения) – его сын Василий Александрович. Но князь тоже не простак и умелый вечевой оратор. Он обвиняет противостоящую ему партию в том, что они сына натравливают на отца. Это по русским понятиям тех времен очень тяжелый грех, гораздо тяжелее, чем какая-то монгольская дань. Люди начинают менее возмущаться или уходить в нейтралитет. Пользуясь ситуацией, князь добивается выдачи ему бояр-«патриотов» и жестоко расправляется с дружиной Василия во главе со своим тезкой: «выгна сына своего из Пльскова и посла в Низ, а Александра и дружину его казни: овому носа урезаша, а иному очи выимаша, кто Василья на зло повел» [39].