Читаем Народная Библиотека Владимира Высоцкого полностью

Считай по-нашему, мы выпили не много, Не вру, ей-бога, - скажи, Серега! И если б водку гнать не из опилок, То че б нам было с пяти бутылок! ...Вторую пили близ прилавка в закуточке, Но это были еще цветочки, Потом - в скверу, где детские грибочки, Потом - не помню, - дошел до точки. Я пил из горлышка, с устатку и не евши, Но - как стекло был, - остекленевший. А уж когда коляска подкатила, Тогда в нас было - семьсот на рыло! Мы, правда, третьего насильно затащили, Ну, тут промашка - переборщили. А что очки товарищу разбили Так то портвейном усугубили. Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь, Что - не буяньте, что - разойдитесь. На "разойтись" я тут же согласился И разошелся, - и расходился! Но если я кого ругал - карайте строго! Но это вряд ли, - скажи, Серега! А что упал - так то от помутненья, Орал не с горя - от отупенья. ...Теперь позвольте пару слов без протокола. Чему нас учит семья и школа? Что жизнь сама таких накажет строго. Тут мы согласны, - скажи, Серега! Вот он проснется утром - протрезвеет - скажет: Пусть жизнь осудит, пусть жизнь накажет! Так отпустите - вам же легче будет: Чего возиться, раз жизнь осудит! Вы не глядите, что Сережа все кивает, Он соображает, все понимает! А что молчит - так это от волненья, От осознанья и просветленья. Не запирайте, люди, - плачут дома детки, Ему же - в Химки, а мне - в Медведки!.. Да, все равно: автобусы не ходят, Метро закрыто, в такси не содят. Приятно все-таки, что нас здесь уважают: Гляди - подвозят, гляди - сажают! Разбудит утром не петух, прокукарекав, Сержант подымет - как человеков! Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся. Я рупь заначил, - опохмелимся! И все же, брат, трудна у нас дорога! Эх, бедолага! Ну спи, Серега! # 035

1971 Песня конченого человека

Истома ящерицей ползает в костях, И сердце с трезвой головой не на ножах, И не захватывает дух на скоростях, Не холодеет кровь на виражах. И не прихватывает горло от любви, И нервы больше не в натяжку, - хочешь - рви, Повисли нервы, как веревки от белья, И не волнует, кто кого, - он или я. На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. Не пью воды - чтоб стыли зубы - питьевой И ни событий, ни людей не тороплю, Мой лук валяется со сгнившей тетивой, Все стрелы сломаны - я ими печь топлю. Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так... Не вдохновляет даже самый факт атак. Сорви-голов не принимаю и корю, Про тех, кто в омут головой, - не говорю. На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. И не хочу ни выяснять, ни изменять И ни вязать и ни развязывать узлы. Углы тупые можно и не огибать, Ведь после острых - это не углы. Свободный ли, тугой ли пояс - мне-то что! Я пули в лоб не удостоюсь - не за что. Я весь прозрачный, как раскрытое окно, Я неприметный, как льняное полотно. На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. Не ноют раны, да и шрамы не болят На них наложены стерильные бинты! И не волнуют, не свербят, не теребят Ни мысли, ни вопросы, ни мечты. Любая нежность душу не разбередит, И не внушит никто, и не разубедит. А так как чужды всякой всячины мозги, То ни предчувствия не жмут, ни сапоги. На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. Ни философский камень больше не ищу, Ни корень жизни, - ведь уже нашли женьшень. Не вдохновляюсь, не стремлюсь, не трепещу И не надеюсь поразить мишень. Устал бороться с притяжением земли Лежу, - так больше расстоянье до петли. И сердце дергается словно не во мне, Пора туда, где только "ни" и только "не". На коне, толкни я с коня. Только "не", только "ни" у меня. # 036

1971 Так дымно, что в зеркале нет отраженьяї

Так дымно, что в зеркале нет отраженья И даже напротив не видно лица, И пары успели устать от круженья, Но все-таки я допою до конца! Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Минутный порыв говорить пропал, И лучше мне молча допить бокал... Полгода не балует солнцем погода, И души застыли под коркою льда, И, видно, напрасно я жду ледохода, И память не может согреть в холода. Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Минутный порыв говорить пропал, И лучше мне молча допить бокал... В оркестре играют устало, сбиваясь, Смыкается круг - не порвать мне кольца... Спокойно! Мне лучше уйти улыбаясь, И все-таки я допою до конца! Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Тусклей, равнодушней оскал зеркал... И лучше мне просто разбить бокал! # 037

1971 Случай

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений
Собрание сочинений

Херасков (Михаил Матвеевич) — писатель. Происходил из валахской семьи, выселившейся в Россию при Петре I; родился 25 октября 1733 г. в городе Переяславле, Полтавской губернии. Учился в сухопутном шляхетском корпусе. Еще кадетом Х. начал под руководством Сумарокова, писать статьи, которые потом печатались в "Ежемесячных Сочинениях". Служил сначала в Ингерманландском полку, потом в коммерц-коллегии, а в 1755 г. был зачислен в штат Московского университета и заведовал типографией университета. С 1756 г. начал помещать свои труды в "Ежемесячных Сочинениях". В 1757 г. Х. напечатал поэму "Плоды наук", в 1758 г. — трагедию "Венецианская монахиня". С 1760 г. в течение 3 лет издавал вместе с И.Ф. Богдановичем журнал "Полезное Увеселение". В 1761 г. Х. издал поэму "Храм Славы" и поставил на московскую сцену героическую поэму "Безбожник". В 1762 г. написал оду на коронацию Екатерины II и был приглашен вместе с Сумароковым и Волковым для устройства уличного маскарада "Торжествующая Минерва". В 1763 г. назначен директором университета в Москве. В том же году он издавал в Москве журналы "Невинное Развлечение" и "Свободные Часы". В 1764 г. Х. напечатал две книги басней, в 1765 г. — трагедию "Мартезия и Фалестра", в 1767 г. — "Новые философические песни", в 1768 г. — повесть "Нума Помпилий". В 1770 г. Х. был назначен вице-президентом берг-коллегии и переехал в Петербург. С 1770 по 1775 гг. он написал трагедию "Селим и Селима", комедию "Ненавистник", поэму "Чесменский бой", драмы "Друг несчастных" и "Гонимые", трагедию "Борислав" и мелодраму "Милана". В 1778 г. Х. назначен был вторым куратором Московского университета. В этом звании он отдал Новикову университетскую типографию, чем дал ему возможность развить свою издательскую деятельность, и основал (в 1779 г.) московский благородный пансион. В 1779 г. Х. издал "Россиаду", над которой работал с 1771 г. Предполагают, что в том же году он вступил в масонскую ложу и начал новую большую поэму "Владимир возрожденный", напечатанную в 1785 г. В 1779 г. Х. выпустил в свет первое издание собрания своих сочинений. Позднейшие его произведения: пролог с хорами "Счастливая Россия" (1787), повесть "Кадм и Гармония" (1789), "Ода на присоединение к Российской империи от Польши областей" (1793), повесть "Палидор сын Кадма и Гармонии" (1794), поэма "Пилигримы" (1795), трагедия "Освобожденная Москва" (1796), поэма "Царь, или Спасенный Новгород", поэма "Бахариана" (1803), трагедия "Вожделенная Россия". В 1802 г. Х. в чине действительного тайного советника за преобразование университета вышел в отставку. Умер в Москве 27 сентября 1807 г. Х. был последним типичным представителем псевдоклассической школы. Поэтическое дарование его было невелико; его больше "почитали", чем читали. Современники наиболее ценили его поэмы "Россиада" и "Владимир". Характерная черта его произведений — серьезность содержания. Масонским влияниям у него уже предшествовал интерес к вопросам нравственности и просвещения; по вступлении в ложу интерес этот приобрел новую пищу. Х. был близок с Новиковым, Шварцем и дружеским обществом. В доме Х. собирались все, кто имел стремление к просвещению и литературе, в особенности литературная молодежь; в конце своей жизни он поддерживал только что выступавших Жуковского и Тургенева. Хорошую память оставил Х. и как создатель московского благородного пансиона. Последнее собрание сочинений Х. вышло в Москве в 1807–1812 гг. См. Венгеров "Русская поэзия", где перепечатана биография Х., составленная Хмыровым, и указана литература предмета; А.Н. Пыпин, IV том "Истории русской литературы". Н. К

Анатолий Алинин , братья Гримм , Джером Дэвид Сэлинджер , Е. Голдева , Макс Руфус

Публицистика / Поэзия / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная проза
Паломничество Чайльд-Гарольда. Дон-Жуан
Паломничество Чайльд-Гарольда. Дон-Жуан

В сборник включены поэмы Джорджа Гордона Байрона "Паломничество Чайльд-Гарольда" и "Дон-Жуан". Первые переводы поэмы "Паломничество Чайльд-Гарольда" начали появляться в русских периодических изданиях в 1820–1823 гг. С полным переводом поэмы, выполненным Д. Минаевым, русские читатели познакомились лишь в 1864 году. В настоящем издании поэма дана в переводе В. Левика.Поэма "Дон-Жуан" приобрела известность в России в двадцатые годы XIX века. Среди переводчиков были Н. Маркевич, И. Козлов, Н. Жандр, Д. Мин, В. Любич-Романович, П. Козлов, Г. Шенгели, М. Кузмин, М. Лозинский, В. Левик. В настоящем издании представлен перевод, выполненный Татьяной Гнедич.Перевод с англ.: Вильгельм Левик, Татьяна Гнедич, Н. Дьяконова;Вступительная статья А. Елистратовой;Примечания О. Афониной, В. Рогова и Н. Дьяконовой:Иллюстрации Ф. Константинова.

Джордж Гордон Байрон

Поэзия