Народная демонология Полесья. Публикации текстов в записях 80-90-х гг. XX века. Том II. Демонологизация умерших людей

№ 124. На войне погиб мужык, а жэна не знала и усё плакала: «Приди, хотя погляжу на тебя». Он взяу и пришоу ноччу и ё в анбар спать павёл. И надругауся над ею, пашчы-пау ё усю. А деука спала у хати да хватилась матки и побежала к свинням. Ён к деуке. Вона кричит: «Петушок, запей, другая душа погибаеть!» Петушок запеу, и ён повалиу-ся. Яна пошла людей гукать. А ён лежыть и улыбаецца. Ён так не пойдёт — ему ноч или поудень нужэн [чтобы ходить]. Позвали батюшку, заклятье зделали, кол осиновый воткнули, у груди вбили и закопали. Од таго осина заклятая.

с. Семцы Почепского р-на Брянской обл., 1982 г, зап. С. Шевцова от Щемеликиной Варвары Фоминичны, 1911 г. р.

+ 12.2. Люди, не изжившие своего срока жизни (убитые, умершие от водки и т. д.), становятся «ходячими» покойниками

+ 12.8. Покойник «ходит», если по нему слишком тоскуют родные + 12.17б. «Ходячий» покойник появляется до крика петуха + 12.17в. «Ходячий» покойник появляется в полночь, полдень + 12.22. Чтобы покойник не «ходил», в могилу/возле дома вбивают осиновый/оль-ховый кол

+ 12.24. Чтобы покойник не «ходил», священник его «печатает», или служит молебен

6а. УМЕРШИЙ ПАРЕНь/чЕРТ ходит к ДЕВУШКЕ.

Ее ОБВЯЗЫВАЮТ ОСВЯЩЕННЫМИ ТРАВАМИ В КАЧЕСТВЕ ОБЕРЕГА

(К АБ НЕ РУТА И НЕ ТОЯ...)

Настоящий сюжет является вариантом общей сюжетной линии: «ходячий» покойник вступает в сексуальные отношения с женщиной, с которой его связывали отношения при жизни. Как и в предыдущем сюжете (умерший муж приходит к жене), часто считается, что в образе любимого человека приходит черт. В данном случае «ходячий» покойник и черт выступают как взаимозаменяемые варианты одного мифологического образа. Однако, в отличие от предыдущего сюжета, ситуация с приходом к девушке умершего парня/черта всегда заканчивается благополучно, благодаря своевременному применению стандартного охранительного средства — трав руты и тои (аконит сборный или аконит пестрый), которые вплетают ей в волосы. Поэтому характерной чертой данного сюжета является фраза, которую произносит покойник или черт, обнаруживший, что не может подойти к девушке: «Кабы не рута и не тоя, то была бы дивчина моя!» Гораздо реже встречается обратная ситуация: умершая девушка приходит к парню (ср. текст № 126), в этом случае черты «ходячей» покойницы приближаются к образу русалки (ср. мотив 14.6ж. Девушка, ставшая русалкой, приходит к парню).

Данный сюжет широко распространен в карпатской традиции, однако там в аналогичных рассказах в качестве мифологического персонажа обычно выступает черт, а не «ходячий» покойник (Онищук 1909, 84). У южных славян к девушке летает змей (болг.: Георгиева 1983, 85).

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 125. Помер хлопец, осталася деука. Он за ней ходиу: куда она, туда и ён за ней. То ужэ нечыстый за ею ходить. То яна уж сохне и давай жаловацца бабкам. И на клад-бишчэ он звал к себе. Бабки стали шукать рады. Она легла спать, и ён лёг з ней. И вони её обложыли сьвятой рутой. Ёму уж последний вечор, шоб забрать з собою её, и ён кажэ: «Шоб не рута да не *тоя, так була б деука моя!» И не стал он ходить.

с. Кочищи Ельского р-на Гомельской обл., 1984 г, зап. Т. В. Козак от Крючко Нины Алексеевны, 1929 г. р.

+ 12.7а. Под видом покойника в его теле «ходит» черт + 12.27в. Травы — оберег от «ходячего» покойника

ВОЛЫНСКАЯ ОБЛ.

№ 126. Мий дядько був багатый и *трымав *наймыта. А той наймыт любыв дивку, алэ вона вмэрла. Раз дядько з наймытом спалы у *клуни. Та дивка до наймыта прыйшла и будыть. Вин ии взяв рукою — а вона — як з глыны. Наймыт злякався и розбудыв дядька. И зразу всэ зныкло. Дядько шчэ почув, як шось скочыло з вышок, трахнуло двэрыма и пошло у лис.

с. Березичи Любешовского р-на Волынской обл., 1985 г., зап. Н. С. Пухевич от Андрусика Назара Макаровича, 1913 г р.

РОВЕНСКАЯ ОБЛ.

№ 127. Вин ходыв до ее да и умэр. Вин умэр, да вона за ним вэльми думала. Ну и вин ходыв до ее. Йийи навучылы старые лэдэ: «Спытайся на его: “Скажы мэни, шо мни робыть. На мою телушэчку вэльми бычки наседають”». А вона спытала, а вин ка: «Возьми ладан и *тою и подкуры телушку тую». А вона подкурыла собе. А вин прых-одыть и ка: «Ты хитрэйша за мэнэ. Коб нэ ладан и нэ тоя, то была бы ты, диука, моя». Ужэ бы вын ее задушыу бы.

с. Чудель Сарненского р-на Ровенской обл., 1984 г., зап. О. А. Терновская.

+ 12.8. Покойник «ходит», если по нему слишком тоскуют родные + 12.27в. Травы — оберег от «ходячего» покойника

№ 128. Колись дивчина була заручена. И взял вин шо-то умэр. И погнала вона *то-вар — и на ее начепляли што-то свешчоно, ладан ти (...) [Мертвец сказал]: «Коб не ладан да не *тоя, была б девка моя».

с. Чудель Сарненского р-на Ровенской обл., 1984 г, зап. Е. В. Тростникова от Арсеко (Арсёновой) Надежды Савовны (Саввишны), 1927 г. р.

+ 12.27б. Освященные предметы и христианские символы — оберег от «ходячего» покойника

+ 12.27в. Травы — оберег от «ходячего» покойника ЖИТОМИРСКАЯ ОБЛ.