Народная демонология Полесья: Публикация текстов в записях 80–90-х гг. ХХ в. Том 3

Дом, в котором что-то пугает, стучит, шумит, издает различные звуки, — широко известный мотив во всей славянской мифологии, который в разных ареалах связывается с различными персонажами: в русской традиции такое явление приписывается поведению домового или кикиморы; в восточнославянской, в том числе полесской мифологии так может вести себя спрятанный в доме клад (см. мотив 21.3. Клад пугает людей, показываясь разными предметами. «Знающий» ударяет по нему, и клад рассыпается золотом); в доме может нечто пугать в результате порчи (см. мотив 16.3ж. Строители при закладке дома наводят порчу на дом или человека); в доме может пугать приходящий туда «ходячий» покойник (см. мотив 12.15а. «Ходячий» покойник приходит в дом к родным, вредит родным и хозяйству, беспокоит, пугает).

Однако в ряде случаев «полтергейстные» явления в доме могут не связываться с конкретным мифологическим персонажем, а объясняются неопределенно-личными и безличными конструкциями типа «пугает», «страшит», которые не предполагают наличия конкретного субъекта действия. Такие тексты известны как в восточнославянской, так и в западнославянской мифологии: «Вот у нас дом построили, там пугало...» (с. Тихманьга Каргопольского р-на Архангельской обл.).

Ср. польский текст о воспитательнице детского сада, приехавшей на работу в село и поселившейся в доме, где «страшило»: «A ona nie widziala, nie powiedzieli ji, ze tam straszy w tym domu. O, ji ona tam pirsze noc tam nocowala ji, panie, jak jo zaczelo straszyc!» [А она не знала, не рассказали ей, что там страшит, в том доме. О, и она там первую ночь ночевала и, пан, как ее начало страшить!] (Adamowski 1987: 284).

Чаще всего причина подобных явлений кроется в том, что дом был построен на неправильном, «нечистом» месте, например где был кто-то похоронен, или при его закладке были нарушены правила, или в постройке дома использовали дерево, вывернутое вихрем (см. мотив 18.2з. Дерево, поваленное вихрем, «нечистое»). Ср. польскую быличку, в которой каждый вечер что-то пугало за печью — шумело, стучало, бормотало и пр. Когда печь разобрали, оказалось, что кирпичи для печи взяты с кладбища (Pelka 1987: 216). В гуцульской быличке в хате, построенной на «нечистом» месте, при ее освящении начинает что-то шуметь, сбрасывает с печи ребенка (Гнатюк 1904: 85—86).

ЖИТОМИРСКАЯ ОБЛ.

№ 44. [При закладке дома] поклау на углах хлиб и уголину [по четырем углам]. Як украде хлиб, то буде лякать.

с. Курчица Новоград-Волынского р-на Житомирской обл., 1984 г., зап. А. В. Топорова от Мельник Лукины Юрьевны, 1906 г. р.

КИЕВСКАЯ ОБЛ.

№ 45. [Для хаты выбирали ровное место, «на песку». Дом закладывали «под молодик». При закладке в углу фундамента клали металлические деньги — «гроши ложит на кут». Нельзя было строить дом там, где «человек закопанный», «чортово месте»; про такое место говорили: «лекае тут», «пужае».]

с. Копачи Чернобыльского р-на Киевской обл., 1985 г, зап. В. В. Ишутин от Кицун Марфы Нечипоровны, 1904 г. р.

1з. Страх ПУГАЕТ ТЕХ, КТО НАРУШАЕТ ЗАПРЕТЫ

Люди, нарушающие запреты на определенные виды деятельности в маркированные периоды времени (ночью, на праздник), этим провоцируют различные мифологические явления (см. главу 35. Персонификации календарных праздников и дней недели), которые являются следствием нарушения запретов. В одном случае запрет касается упоминания ночью о нечистой силе, в других нарушается запрет купаться и ходить в лес на Ивана Купала, в третьем — ткать в праздник. Последствия, которые возникают во всех этих ситуациях, характерны для проявления Страха: некая безличная сила проявляет себя звуками, стуком, бурей или показывается в виде человека, сидящего под ткацким станком.

БРЕСТСКАЯ ОБЛ.

№ 46. [Говорят, что нечистая сила может появиться, когда начинают говорить] про ляхи [(страхи). Говорили как-то ночью про эти ляхи, вдруг что-то как] ляснет [в окно.] Полегали [на пол, думали, что обстрел будет, т. к. это случилось во время войны. Ночь была тихая, снег не падал, решили, что наутро посмотрят, что это было. Но следов никаких не было. Значит, Сатана приходил.]

с. Олтуш (с. Заозерная) Малоритского р-на Брестской обл., 1985 г., зап. И. Кондрашева от Полищук Веры Павловны, 1923 г. р.

+ 34. Черт

№ 47. [Рассказчица пошла в лес на Ивана Купала.] Да як узяло класты той лес, так устлало, што не могли мы перайти, одна бура коло буры, ледва выйшли з лесу. Да казали: «Боуш у празник никагда не пойдемо у лес». Таки буръян сходиуса. Як мы поутыкали. Што-то чудилосо. Холёра его знае.

с. Радчицк Столинского р-на Брестской обл., 1984 г., зап. О. В. Санникова.

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 48. [На Купалу не купаются.] Я чула: пошлы у рику ловить рыбу на Купалу и там хлупаэт, страх саздавал, чудо, страшчела и хлупали. Чують, а бачыть ни бачыли, и дамой прибэгли.

с. Присно Ветковского р-на Гомельской обл., 1982 г, зап. М. Г. Боровская от Новиковой Анастасии Герасимовны, 1898 г. р.

КАЛУЖСКАЯ ОБЛ.