Народная демонология Полесья: Публикация текстов в записях 80–90-х гг. ХХ в. Том 3

Другой тип поведения свойственен активному образу Смерти, которая разыскивает дом своей жертвы, обращается к людям с вопросами о том, где живет тот или иной человек, стучит в окна домов, окликает человека по имени или просит позвать свою жертву. Для этого образа характерна активная манера речевого поведения. Смерть охотно вступает в диалог со встречными людьми, отвечает на их приветствие, сообщает, кто она такая, куда идет, и раскрывает цели своего визита: «Иду до бабы Васи...» (текст № 41), «Я пришла за сваим делом. Я далжна узяць чалавека за трэтьим днём» (текст № 35) и т. п. Типичная для многих текстов фраза: «Я — Смерть!», «Я не жэнщина, а Смэрть!» — служит формой самопрезентации этого персонажа. Проникнув в дом больного, она прямо формулирует цель своего визита: «Я твоя Смерть, я тоби забэру!» (текст № 75).

В перечне акциональных форм, приписываемых этому персонажу, важнейшей, конечно, является прерывание человеческой жизни: Смерть действует либо по своей собственной, либо по Божьей воле; умерщвляет людей, используя колющие и режущие орудия, или убивает другими способами; предупреждает о сроках приближающейся кончины. Появление этого персонажа в доме обреченного на смерть человека может служить знаком-предвестием предстоящей (но не сиюминутной) смерти, т. е. Смерть показывается человеку, объявляет ему: «Са врэменем я тебе заберу!» — и уходит (текст № 34). Вместе с тем этот персонаж иногда характеризуется как милосердное существо, которое можно уговорить продлить срок жизни, — в ответ на просьбу человека не забирать его немедленно он слышит: «Добре, ну пожывм шчэ трохи» (текст № 75). К числу редких относится мотив «Смерть обращается к людям с просьбой накормить ее и затем отплачивает добром за добро» (текст № 95).

По некоторым признакам поведения Смерть сближается с образом персонифицированной болезни: она обещает пригодиться («стать у великой пригоде») тому, кто оказал ей услугу (подвез ее к селу, переправил на другой берег реки); в результате в селе гибнут люди или домашний скот, а услуживший Смерти человек избегает злой участи (текст № 99). Кроме того, этому персонажу иногда приписывается факультативная функция наказывать женщин за неурочное прядение-тканье. В этом смысле показателен текст № 43 из с. Присно Ветковского р-на Гомельской обл., в котором женщина жалуется соседке, что к ней ночью приходила Смерть, а та ее упрекает в несоблюдении правил убирать на ночь со стены растянутую основу: «А шо ж ты аснову не сымала? Нада было сымать, а ты на ноч кмнула». В 35-й главе настоящего тома приводится рассказ о том, что к женщине, которая нарушила запрет прясть в пятницу, пришла «нека Смерть» и попыталась увести ее к реке, чтобы утопить, но не успела до восхода солнца и вынуждена была вернуться на кладбище (глава 35-А, текст № 89).

Другой набор характеристик может быть отмечен для образа Смерти в жанре сказок (см. в разделе III. Человек пытается избежать смерти).

7. Смерть убивает человека острым орудием (косой, серпом), топит в воде или душит

+ 26.1б. Смерть выглядит как женщина (некто) с косой в руках (с серпом, ножом, вилами)

В Полесье, как и во всех других славянских традициях, коса (или другой тип орудия) в руках Смерти воспринимается как один из главных ее опознавательных знаков. Если в составе двухсот с лишним полесских текстов о персонифицированной Смерти нашлось всего три упоминания о том, что она выглядит как скелет, то о косе (другом орудии) в ее руках говорится почти в половине всех сообщений. Наличие этого атрибута объясняется, по-видимому, влиянием иконографического образа Смерти в средневековой (и западноеворпейской, и древнерусской) иконографии, где она обычно предстает вооруженной: носит при себе не только косу или серп, но и копье, меч, саблю, лук и стрелы, а также арбалет или трезубец. «Эти инструменты — визуальные метафоры, которые делают зримой агрессию Смерти и позволяют изобразить неизобразимое: силу, заставляющую душу покинуть тело, а порой и сам “механизм” умирания» (Майзульс 2015: 59).

В общем перечне орудий убийства, принадлежащих полесскому образу Смерти (кроме традиционных косы или серпа), фигурируют: нож, вилы, пила, молоток. Согласно народным представлениям, человек умирает быстро, если Смерть орудует косой, но затяжной будет агония человека, если к нему пришла Смерть с пилой: «Як прийде с косой, так быстрее я умру, а як с пилой — так страшнее. Потрошку буде пилять...» (текст N° 84); «Кто скоро умирае, того — косой, а хто долго каноэ, того — пилой» (текст № 149). Аналогичными способами убивает людей Смерть в малопольских поверьях: она либо подкашивает человека косой, либо бьет его молотком (WKDP 2005: 455).