Народная диверсия

– Вот видишь: здесь строили пристань для лодок, – показал Владимир на берег, – вбили сваи, положили доски... Вон там были ивы, которые спилили, посмотри: их оттащили за те кусты... Красивые, кстати, были деревья! А там – вырубили все кусты по берегу... Варвары, одним словом!

– Ты должен все это сказать на камеру, – сказал Богоборцев, – хотя подожди... Нет, тебе светиться перед камерой не стоит. Пусть это расскажет кто-нибудь из хуторян. Как думаешь, расскажут они все это?

– Еще как расскажут!

– Тогда давай, веди меня к их домам.

– А чего тут вести-то? Вон они, считай, перед тобой, все три. Тот, крайний дом – Угорцевых. Это родители моего погибшего товарища Матвея, я тебе рассказывал. Пошли туда для начала.

Угорцев старший вышел из калитки навстречу гостям, подозрительно покосился на незнакомца.

– Арсений Матвеевич, здравствуйте! – протянул ему руку Владимир.

– Здрасьте вам!

Богоборцев тоже почтительно поздоровался с хозяином.

– Познакомьтесь, Арсений Матвеевич: это – Валерий Богоборцев, журналист из газеты «Наш город». Валерий, это – Угорцев Арсений Матвеевич.

– Очень приятно...

– И нам приятно, товарищ журналист... Проходите во двор, гостями будете. Сейчас только Дружка угомоню; ишь, разошелся, горластый!

Владимир заметил, что хозяин смотрит на него как-то странно. Они с Валерием направились к калитке, но Владимир чуть поотстал.

– Что случилось, Арсений Матвеевич? – спросил он старика.

– Беда у нас, Володя! Егорыча забрали, – шепнул Угорцев старший.

– Как забрали? Кто?

– Знамо дело, кто!Енти, из города... – Старик кивнул на Богоборцева: – А этот как? Этому доверять-то можно?

– Можно, Арсений Матвеевич, этот человек приехал как раз затем, чтобы помочь вам.

Мужчины зашли во двор. На крыльце стояла Татьяна Семеновна; лицо у нее было растерянным, если не сказать встревоженным. Владимир познакомил журналиста и с хозяйкой.

– Так что у вас тут случилось? – повернулся он к Арсению Матвеевичу. – Рассказывайте все подробно и по порядку.

Татьяна Семеновна вернулась в дом, а мужчины сели на потемневшую от времени лавку, что стояла под окнами, и хозяин, откашлявшись, степенно начал свой рассказ:

– Я, Володя, вишь ты, уже тебе собрался звонить, уже и телефон в руки взял, а тут вижу – ты сам едешь!.. Короче, дела на хуторе такие: ночью у нас пожар случился. Да, сгорела сторожка-то. Сторож, поди, пьяный был, хорошего же сюда не пришлют... А утромэти, как всегда, понаехали, ешкина вошь, как стая ворон слетелась... Четыре машины было, а уж народу-то!.. Все ходили, смотрели... Разве что не нюхали. Да... А потом, и вправду, решили понюхать: собака у них откудова-то взялась, овчарка...

– Что, кинолога прислали? – удивился Богоборцев.

– Я не знаю, мил-человек, как этот гражданин называется, только собака его все берег нюхала и еще возле будки сторожа... А я в окошко с чердака за ними наблюдал, оттуда, сверху, все видно, как на ладони. Так вот, собака-то, вишь ты, все нюхала, нюхала, а потом возьми – собака такая! – и побеги прямо к дому Кучуповых! А там начала скулить и лаять, зараза... А Лайка Егорыча и давай лаять ей в ответ!..

– И что, городские забрали деда Егорыча? – перебил Владимир.

– Ну да. Долго они с ним разбирались-препирались, а потом увезли-таки в город, ешкина вошь. Участковый наш тоже с ними был... Даренка тут же к нам прибежала вся в слезах, да и сейчас вон плачет в горнице... Татьяна Семеновна моя ее чаем с мятой отпаивает...

Валерий с Владимиром переглянулись.

– И что же они старику предъявили? – поинтересовался Богоборцев.

– А бог их знает! Говорят, раз, мол, наша собачка к твоему дому прибежала, то, стало быть, ты к этому делу как-то подвязан. Собирайся, мол, поедешь с нами, в городе в полиции с тобой разбираться будем.

– Валер, что они могут деду сделать? – спросил Владимир.

Журналист горько усмехнулся:

– А что они нашему брату Епишеву сделали? Ничего! Всего-то-навсего в тюрьму посадили...

Владимир закусил нижнюю губу.

– Черт! Валер, старика надо как-то освобождать, он ведь здесь вообще ни при чем!

– Козе понятно! – усмехнулся Богоборцев, передразнивая Строгова. – Вопрос только: как?

– Не знаю, как, но давай что-то делать!

– Давай, я не против...

– Сынки, а может, в дом пройдем? – спросил Арсений Матвеевич. – Пообедаем... Время уже...

– Да нет, спасибо за приглашение, – Валерий посмотрел на хозяина дома, – у нас там еще товарищи наши на берегу снимают место катастрофы... Арсений Матвеевич, вы мне лучше вот что скажите: вас кто-то выгонял из ваших домов?

– А то как же! – тут же начал кипятиться Угорцев старший. – Еще как выгоняли! Идите, говорят, на... на фиг отсюдова! Я говорю: да куда же мы, ешкина вошь, пойдем из своих-то домов?! А нам говорят: езжайте, мол, в Дубровино, там брошенных домов полно. Выбирайте любой – на ваш вкус... Я говорю: да как же мы из своих-то родных домов да в такие развалюхи пойдем?! А нам и говорят: а вам не все равно, трухлявые пеньки, где свой век доживать?

Богоборцев горестно покивал головой.

– А можете вы повторить все это перед камерой? – спросил он Арсения Матвеевича.