Народная игрушка

Е. А. Кошкина любила лепить фигурки животных и птиц. Ее вынуждали взять за основу образцы промышленной резиновой игрушки. Так появились тяжеловесные в глиняном исполнении собачки с предметом в зубах, зайцы с морковкой в лапах. Но надо отдать должное мастерице, она сумела почувствовать их не органичность стилистике «дымки». Образы птиц автор наделила декоративностью и сказочностью, украсила гуся рядами оборок, индюка круглым расписным хвостом и малиновой длинной бородой. Роспись в контрастных или нежных сближенных оттенках по-своему передавала характер птицы, у гуся – поэтичный, у индюка – франтоватый. Ее коровы с унылой длинной мордой выглядят ленивыми. Величественно возлежащие львы комичны из-за человеческих глаз с янтарными кружками, зрачком-точкой посередине и острым штрихом наведенными верхним веком, бровями и усами. Все фигурки зверей и птиц у этой мастерицы небольшие по размерам, компактные по лепке, точные в деталях и позах.

Е. И. Пенкиной удалось придумать петуха, особенно замечательного в профиль. Красавец демонстрирует свой орнаментированный хвост с фестонами по нижнему краю. Он активно обведен красной краской. Того же цвета гребенькорона, борода и клюв. Яркий цвет подчеркивает задиристый характер драчуна, он становится преобладающим, контрастирует с белым фоном, желтыми лапами и крыльями, зеленым цветом декоративных точек. На спине веселого динамичного петуха хорош мальчик-наездник в высоком колпачке. В сравнении с ним петух выглядит огромным. Такого не увидишь даже в цирке, а только в уникальном мире творческого вымысла. Наездники на животных, птицах и даже рыбах – это шутка дымковских мастериц, созвучная праздничному характеру народного искусства (см. цв. ил. 4,б).

Двухфигурные композиции Е. А. Кошкиной чаще составлены из традиционных фигур. Сценка «У колодца» изображает водоноску в нарядном платье и конька. Они стоят рядом, демонстрируя себя. Женщина касается одной рукой колодца, другой – спины маленького конька. С помощью этого жеста связаны обе фигуры и предметы обстановки. Ведро, поставленное у ног женщины, и колодец служат оправданием названия композиции. Становится понятно, что хозяйка решила напоить жеребенка. Значительная разница в размерах женщины и лошадки вносит оттенок трогательности. Яркая орнаментация создает праздничное настроение. Для такого несколько механического соединения фигур требовалось найти подходящие сюжеты. «Пастух, пасущий коров» – сценка, где пастушок шествует за коровами и телятами. Их последовательное движение тоже оправдано. Кто бывал в деревне, тот наблюдал подобное медленное, кажущееся сонным, с остановками у островков травы, передвижение стада по дороге к месту пастбища. И снова животные много меньше человека по размеру, что компенсируется нарядной раскраской фигур, вносящей ощущение приподнятости и лиризма.

Е. И. Пенкина смелее придумывает новые образы, опираясь на жизненные впечатления. Она вносит живое лаконичное движение, подчеркивающее внутреннюю связь персонажей. Доярка ласково прикасается рукой к спине коровы, будто благодарит свою кормилицу. Кобылица чуть-чуть поворачивает голову к жеребенку, ободряя малыша, по-матерински следя за каждым его движением. Дрессировщик головой прижимается к гриве льва, обнимает его за шею, и мы понимаем, что между ними доверие. Если Е. А. Кошкина нечасто выполняла групповые сценки, то ее подруга, наоборот, обогатила дымковское искусство сказочными и сюжетными композициями. Даже сам процесс ее работы, описанный свидетелями, говорил о склонности к повествованию. Она любила сопровождать лепку рассказом, полным метких наблюдений и юмористических замечаний.

Типично для народного творчества, когда живые и емкие словесные описания легко, будто сами собой, преобразуются в зрительные образы. Сюжетные композиции из народной жизни, например: «Уборка моркови», «Пилка дров», «Пряхи» навеяны собственными жизненными впечатлениями мастерицы. В праздничных, цирковых, исторических сюжетах («Ушкуйники», «Наездники» и др.) воспоминания детства и книжные знания дополнены смелым вымыслом. Сказочные сюжеты: «Змей Горыныч», «Баба-Яга в ступе», «Царевна на сером волке» и др., делались, очевидно, под влиянием советчиков, стремившихся разнообразить ассортимент игрушек. Они доказывают, что дымковской пластике доступно воплощение любой темы, но повествовательное решение требует проверки временем.

Сказочные сюжеты, трактованные слишком прямолинейно, не закрепились в дымковской пластике.