Народная история США: с 1492 года до наших дней

В интересах нашей коммерции… мы должны построить канал в Никарагуа, а для его защиты и ради нашего торгового господства на Тихом океане нам следует контролировать Гавайские острова и сохранять наше влияние в Самоа… а когда же канал в Никарагуа будет построен, возникает необходимость… в острове Куба… Великие державы быстро вбирают в себя ради собственной экспансии в будущем и безопасности в настоящем все незаселенные территории. Это делается ради цивилизации и прогресса человеческой расы. Являясь одной из величайших стран на Земле, Соединенные Штаты не должны выходить из походного строя.

В редакционной статье газеты «Вашингтон пост» накануне испано-американской войны говорилось:

У нас, похоже, появилось новое сознание — осознание силы, а вместе с ним и новые аппетиты, стремление показать нашу мощь… Амбиции, интересы, жажда новых земель, гордость, упоение битвой, какой бы она ни была, — мы ожили этим новым чувством. Мы столкнулись лицом к лицу со странной судьбой. Привкус Империи ощущается у людей на губах, и он такой же, как вкус крови в джунглях…

Был ли этот привкус на людских устах некой инстинктивной страстью к агрессии или сиюминутным своекорыстием? Или это был привкус (если он на самом деле существовал), созданный, поддерживаемый, разрекламированный и преувеличенный прессой миллионеров, военными, правительством, жаждавшими угодить учеными того времени? Политолог Дж. Барджесс из Колумбийского университета считал, что германская и англосаксонская расы «особо одарены способностью создавать национальные государства… им была вверена… миссия стать проводниками политической культуры в современном мире».

За несколько лет до своего избрания на пост президента Уильям Маккинли говорил: «Нам нужны иностранные рынки для наших товарных излишков». Сенатор от штата Индиана Альберт Беверидж в начале 1897 г. провозгласил: «Американские фабрики производят больше, чем могут использовать американцы, земля Америки дает больше, чем они могут потреблять. Судьба предопределила нашу политику; мировая торговля должна находиться и будет у нас в руках». Государственный департамент в 1898 г. дал пояснения:

Очевидно, следует признать, что каждый год мы будем сталкиваться со все увеличивающимися излишками промышленных товаров, предназначенными к продаже на внешних рынках, если американских рабочие и ремесленники начнут работать круглогодично. Таким образом, рост потребления за рубежом продукции наших фабрик и мастерских становится серьезной проблемой государственного управления и торговли.

Военные и политики, разделявшие экспансионистские взгляды, находились в контакте друг с другом. Один из биографов Теодора Рузвельта пишет: «К 1890 г. Лодж, Рузвельт и Мэхэн начали обмен мнениями». Кроме того, они пытались освободить последнего от службы в военно-морском флоте «с тем чтобы он мог посвятить все свое время пропаганде экспансионизма». Однажды Т. Рузвельт отправил Г. К. Лоджу экземпляр стихотворения Редьярда Киплинга со словами, что оно «плохо с точки зрения поэзии, но хорошо написано с точки зрения экспансионизма».

Когда в 1893 г. Соединенные Штаты не стали аннексировать Гавайи, после того как группа американцев (представлявших смешанные интересы миссионеров и владельцев ананасовых плантаций — семейства Доул) сформировала собственное правительство, Рузвельт назвал эту нерешительность «преступлением против цивилизации белых». Выступая в Высшем военно-морском колледже, он сказал: «Все великие господствующие расы сражались… Никакой триумф мира не может сравниться с величайшим триумфом войны».