Народная история США: с 1492 года до наших дней

Женщины, уже участвовавшие в других движениях за реформы: аболиционистском, за трезвость, за изменение фасонов одежды, за улучшение условий содержания в тюрьмах, набравшись смелости и опыта, начинали присматриваться к собственному положению. Белая южанка Ангелина Гримке, ставшая страстным оратором и организатором борьбы с рабством, увидела, куда ведет это движение:

Давайте все мы сначала пробудим нацию, подняв из пыли миллионы рабов обоего пола, сделаем из них людей и затем… будет легко поднять миллионы женщин с колен и поставить их на ноги, иными словами, превратив их из маленьких девочек в женщин.

Среди феминисток Маргарет Фуллер[62] являлась, по всей видимости, наиболее грозной интеллектуалкой. Отправной точкой ее работы «Женщина в девятнадцатом столетии» было понимание того, что «в мужской душе укоренилось представление о женщине как о рабыне…». Она продолжает: «Необходимо смести любые барьеры. Открыть Женщине все дороги, по которым она пойдет так же свободно, как и Мужчина». И далее: «Женщине нужно быть женщиной не для того, чтобы действовать каким-то образом или управлять кем-то, ей нужно расцветать, как природе, развиваться, как интеллекту, жить свободно и раскованно, как душе…»

А преодолеть нужно было немало преград. Среди наиболее популярных авторов середины столетия был преподобный Джон Тодд (в одном из его многочисленных бестселлеров молодым людям давались советы по поводу мастурбации: «Ум от этого сильно повреждается»), так комментировал новую феминистскую манеру одеваться:

Некоторые пытаются стать полумужчинами, надев на себя блумерсы. Позвольте мне в двух словах сказать, почему этого никогда нельзя делать. Вот в чем дело: женщина, которая облачена и окутана в свое длинное платье, прекрасна. Она идет изящной походкой… Если же она пытается перейти на бег, этот шарм исчезает… Снимите платье и наденьте штаны, заодно показав конечности, — и грация и тайна исчезнут.

В 30-х годах XIX в. пасторское послание Генеральной ассоциации священников штата Массачусетс предписывало духовенству запретить женщине выступать с кафедры: «… когда она занимает место мужчины и говорит на его манер… мы оказываемся в положении самообороны, защищаясь от нее». Сара Гримке, сестра Ангелины, в ответ написала серию статей под названием «Письма о равенстве полов и положении женщин»:

С ранних лет по воле судьбы я жила среди бабочек светского общества и знаю по собственным наблюдениям, что женщины этого круга получают, к величайшему сожалению, очень жалкое образование.

Их учат почитать замужество единственной достойной целью существования…

Она говорила: «… я не прошу милостей для своего пола. И не отказываюсь от нашего права на равенство… Единственное, о чем я прошу наших братьев, — так это чтобы они слезли с наших шей и позволили нам прямо стоять на земле, которую Бог для нас создал… на тех и других [мужчин и женщин] возложена одна и та же мораль и ответственность, и что правильно для мужчины, то правильно и для женщины».

Сара убедительно писала, Ангелина была зажигательным оратором. Однажды она шесть вечеров подряд выступала в Бостонской опере. Вот как Ангелина отреагировала на тезис некоторых доброжелательных собратьев-аболиционистов о том, что они не должны бороться за равноправие полов, поскольку это настолько возмутительно для среднего человека, что повредит кампании за отмену рабства: