Народная история США: с 1492 года до наших дней

«имеющей место позорной, жестокой и несправедливой войне с братской республикой. Мексика представляется обреченной жертвой англосаксонской алчности и жажды власти».

Ф. Дуглас с презрением отмечал нежелание противников войны предпринимать действенные меры (даже аболиционисты продолжали платить налоги):

Решимость нашего президента-рабовладельца вести войну и вероятность его успеха в деле выжимания из народа людских ресурсов и средств на ее продолжение становятся все очевиднее, отнюдь не будучи поставлены под сомнение хилой оппозицией. Ни один более или менее значительный или высокопоставленный политик не рискует поставить под угрозу собственный авторитет внутри своей партии… открыто и безусловно осудив войну. Никто не готов к тому, чтобы, несмотря на все риски, занять твердую позицию отстаивания мира.

Все, похоже, хотят, чтобы война в той или иной форме продолжалась.

А с кем же было общественное мнение? Трудно сказать. После первого прилива запись в армию начала сокращаться. Результаты выборов 1846 г. показали значительный рост оппозиции Полку, но кто мог предположить, в какой степени это было связано с войной? В Массачусетсе конгрессмен Роберт Уинтроп, голосовавший за войну, одержал на выборах триумфальную победу над антивоенно настроенным вигом. Дж. Шрёдер делает в своей работе вывод о том, что, хотя популярность Полка и упала,

«общий энтузиазм по поводу войны с Мексикой оставался на высоком уровне».

Но это лишь предположение. В то время не проводились опросы общественного мнения. Что же до голосования, то большинство граждан вообще не участвовало в выборах, — а что они думали по поводу боевых действий?

Историки войны с Мексикой с легкостью говорили о «народе» и об «общественном мнении». Среди них — Джастин Смит, чья двухтомная работа «Война с Мексикой» долгое время являлась эталоном. Он, в частности пишет:

«Разумеется, необходимо было… в той или иной степени учитывать все давление со стороны нашего воинственно настроенного народа, ибо такова природа народного правительства».

Правда, приведенные Дж. Смитом данные получены не от «народа», а из газет, которые объявили себя гласом народа. В августе 1845 г. нью-йоркская «Гералд» утверждала:

«Массы призывают к войне».

А нью-йоркская «Джорнэл оф коммерс» полушутя-полусерьезно писала:

«Отправимся же на войну. Мир утрачивает свежесть и становится пресным, пора захватывать корабли и сносить с лица земли города, поджечь мир, чтобы начать жизнь заново. Вот будет здорово и интересно — будет, о чем поговорить». Нью-йоркская «Морнинг ньюс» сообщала о «молодых и страстных душах, собравшихся в городах… Они жаждут выхода своей неутомимой энергии, и их внимание уже приковано к Мексике».

Информировали ли газеты о настроениях в обществе или они их создавали? Те, кто писал об этих настроениях, например Дж. Смит, зачастую были убеждены в необходимости войны. Смит, посвятивший свою книгу одному из ультрарадикальных экспансионистов в истории США Генри Кэботу Лоджу, привел длинный список грехов, в которых Мексика провинилась перед Соединенными Штатами, закончив его словами:

«Таким образом, на нашем правительстве, как на выразителе национального достоинства и представителе национальных интересов, лежала обязанность принять меры».

А вот как он прокомментировал призыв Дж. Полка к войне:

«По правде говоря, ни один другой курс не был бы патриотичным или просто разумным».