Народная монархия

Избрание и захват являются, так сказать, рац и оналистическими способами. Наследственная власть есть, собственно, власть случайности, бесспор н ой уже по одному тому, что случайность , рождения совершенно неоспорима. Вы можете признавать или не признавать принципа монархии вообще. Но никто не может отрицать существован и я положительного закона, предоставляющего право наследования престола первому сыну царствующего монарха. Прибегая к несколько грубоватому сравнению, это нечто вроде того козырного туза, которого даже и сам Аллах бить не может. Туз есть туз. Никакого выбора, никаких заслуг, а следовательно и никаких споров. Власть переходит бесспорно и безболезненно: король умер, да здравствует король!

Человеческий и ндиви д уум, случайно родившийся наследником престола, ставится в такие условия, которые обеспечивают ему наилучшую профессиональную подготовку , какая только возможна технически. Государь Император Николай Александрович был, вероятно, одним из самых образованных людей своего времени. Лучшие профессора России препод а вали ему и право, и стратегию, и историю, и литературу. Он совершенно свободно говорил на трех иностранных языках. Его знания не были односторонними, как знания любого эрудита, и Его знания были, если так можно выразиться, живыми знаниями. В. В. Розанов писал: «Только то знание ценно, к о торое острой иго л кой прочерчено в душе, - вялые знания бессильны». Право и стратегия, история и литература были объектом ежедневной работы Его, Его Отца и Его Деда. Это есть знания, непрерывно и непосредственно связанные с каж дым шагом Его деятельности. Немецкий историк царствования Императора Николая Первого проф. Шиман так и писал: Ни колай Первый не читал ничего, кроме Поль де Кока - специальные курьеры привозили ему из Парижа самые свежие оттиски. Проф. Шиману - в более грубой форме - вторит наш проф. Покровский. Однако - Николаю Первому А. Пушкин читал, «Евгения Онегина», а Н. Гоголь «Мертвые Души». Ни колай I финансировал и того и другого, первый отметил талант Л. Толстого, а о «Герое нашего времени» написал отзыв, который сделал бы честь любому профессиональному литературоведу. Николай Второй был возмущен отлучением Льва Толстого от Церкви - проведенным без Его ведома, и на похороны автора «Войны и Мира» послал своего адъютанта и свой венок: «Великому писа т елю земли русской», а потом материальн о поддерживал семью Толстых. Великий же писатель земли ру с ской нанес русской монархии очень много вреда. России , впрочем, тоже. У Николая Первого хватило и ли т ературного вкуса и гражда н с к ого мужества, чтобы отстоять «Ревизора» и после п е рвого представления сказать: «Досталось всем - а больше всего МНЕ». У Николая Второго нашлось достаточно объективности, чтобы отделить бездарную философию толстовства от гениальных произведений его автора. Попробуйте вы все это при Гитлере-Ленине-Сталине. … Или даже при Ориоле-Эттли-Трумане.

Русский царь заведовал всем и был обязан знать все, - разумеется в пределах человеческих возможностей. Он был «специалистом» в той области, которая исключает всякую специали з ацию. Это была специальность, стоящая над всеми специальностями мира и охватывающая их все. То есть, общий объем эрудиции русского монарха имел в виду то, что имеет в виду всякая философия: охват в одном пункте всей суммы человеческих знаний. Однако, с той колоссальной поправкой, что «сумма знаний» русских царей непрерывно вырастала из живой практики прошлого и проверялась живой практикой н астоящего. Правда, почти так же проверяется и философия - например, при Робеспьере, Ленине и Гитлере - но, к счастью для человечества, такие проверки происходят сравнительно редко.

Итак: русский царь стоял не только над классами, сословиями, партиями и прочим - он стоял также и НАД НАУ КАМ И. Он мог рассматривать - и реально рассматривать стратегию с точки зрения экономики и экономику с точки зрения с т ратегии, что, как правило, совершенно недоступно ни стратегу, ни экономисту. Именно Государь Император Николай Александрович лично привел нашу армию в порядок и Он лично настаивал на «балканском» варианте войны. Он не мог преодолеть во з ражений «военспецов», но Первая мировая война закончилась именно на балканском театре - Салоникский прорыв.