Народная монархия

В 1066 году через Киев, по пути к печенегам, проезжал немецкий миссионер епископ Бруноф. Князь Владимир Святой лично провожал его до границ своей земли. Об этих границах Бруноф пишет: «они со всех сторон ограждены крепким частоколом на весьма большом протяжении, по причине скитающихся около них неприятелей».

Эта система возникла не при Владимире Святом. Уже за сто лет до него киевские князья «рубят города» на границах своих владений, заселяют эти города «лучшими мужами», соединяют их рвами, засеками, заставами – словом, организуют очень сложную укрепленную систему, которая в почти неизменном виде повторяется и при Иване Третьем, и при Борисе Годунове, и при Потемкине Таврическом, и, наконец, продвигается в казачьи области Терека, Семиречья, Забайкалья и Амура. Вспомните станицу в «Казаках» Льва Толстого: те же «города», засеки, вышки и прочее. Позже мы увидим, с какой железной настойчивостью, с какой организационной тщательностью, с каким муравьиным терпением строила Москва свою «Китайскую стену» против востока. Как эта стена, зародившись почти у самых стен Москвы, в Коломне, Кашире, Серпухове, – продвинулась до Балтийского, Черного, Каспийского и Охотского морей.

В мировой истории ничего похожего на эту систему нет. Китайская стена была более грандиозным сооружением, но она ничего не остановила. Она была неподвижной. Наша – была подвижной. Ничего не остановили и римские валы, протянутые по границе между римским и германским миром. Наша система обороны не имеет даже своего названия – но и без названия она свое дело сделала. О ней мы, в сущности, знаем очень мало. Именно она является тем «неслышным фактором мировой истории», который, как говорит Лев Тихомиров, и определяет судьбу народов.

Эта система в почти неизменном виде продержалась более тысячи лет. За эти тысячу лет у нас были хорошие цари, но были и плохие. Были великие полководцы, но были и бездарные. При всех них и даже независимо от всех них – Русь Киевская, Московская, Петербургская – из века в век строила свои вооруженные рубежи, все дальше и дальше передвигала их на восток, на юг и запад – и вот товарищ Сталин имел удовольствие опираться на одну шестую часть земной суши, – но прошел и Сталин…

У истоков идеи

Всякий народ, в особенности всякий великий народ, претендует на то, что он несет человечеству какую-то свою идею. История просматривает эти национальные претензии и большинство из них выбрасывает в мусорную яму. Идея, изъятая таким образом из жизненного оборота, становится трагедией нации, язвой ее желудка и раком ее печени: она съедает народ. Она ставит перед ним явно непосильную задачу, конструирует некую «миссию», в жертву которой приносится национальное бытие.

В нашем ближайшем соседстве есть два примера – разных примера неудавшейся идеи, задачи, миссии – как хотите. Рассматривая историю Польши с точки зрения самой элементарной исторической схемы, мы должны будем признать тот факт, что Польша X IV–XV I веков имела неизмеримо большие шансы на построение империи, чем их имела Москва. Польша не подвергалась таким страшным налетам с востока, каким подвергалась Русь, ее культурные, экономические, географические и прочие предпосылки были неизмеримо лучше наших. За Польшей, в сущности, одно время стоял весь европейский католический мир, рассматривавший Польшу как свой форпост. Со времен Болеслава Смелого (начало X III века) до Второй мировой войны Польша упорно и жертвенно разбивала себе лоб о Россию. Именно там ей чудилась ее «миссия на востоке». Весной 1940 года полуживое правительство полуживой страны, уже полностью оккупированной и немцами и Советами, требовало (из Лондона) восстановления Польши «от моря до моря», то есть от Риги до Одессы. Нет никакого сомнения в том, что в ближайшие годы это требование будет повторено. И нет никаких оснований сомневаться в том, что его результаты будут прежними: только дальнейшая порча и без того весьма основательно испорченных всей предыдущей тысячью лет русско-польских отношений. Мы должны отдать себе совершенно ясный отчет в том, что перед Россией еще лежит довольно длительный период слабости:

«Горемычные дороги
Все еще не пройдены…»

Дороги нашей революции пройдены еще не все. И в числе тех счетов, которые нам будут предъявлены к оплате, будет и такой: Польша от моря до моря. Из этого не выйдет ничего. Но это будет означать новое ухудшение положения Польши решительно во всех отношениях.