Народные сказки и легенды

Иоганн Карл Август Музеус

(1735–1787)

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

Выдающийся немецкий писатель, современник Гёте, Шиллера и Лессинга Иоганн Карл Август Музеус родился в 1735 году в г. Йене в семье скромного чиновника — земельного судьи. Родители, следуя традициям тех лет, решили дать сыну духовное образование. Окончив гимназию, Иоганн поступает в Йенский Университет, где изучает теологию, и по завершении курса, с дипломом магистра свободной профессии возвращается в родительский дом, готовый посвятить себя практическому богословию. Его проповеди находят живой отклик у слушателей, вселяя юному богослову надежды на будущее. Но судьба распорядилась иначе.

Начинающий пастор не был лишен обычных для молодого человека наклонностей. Он с удовольствием участвует в легкомысленных молодежных забавах, любит танцевать, веселиться и не прочь поухаживать за хорошенькими девушками, а это, по тем временам, никак не вязалось с ролью благообразного наставника заблудших человеческих душ. Лишенный какого-либо чувства притворства и фальши, да к тому же не отличающийся особой набожностью Музеус навсегда расстается с сутаной и, перебравшись в Веймар, становится преподавателем местной гимназии, одновременно занимаясь филологией и писательской деятельностью.

В 1762 году был опубликован роман молодого, начинающего писателя «Грандисон второй или история господина Н. в письмах», который представлял собой пародию на произведения многочисленных авторов, написанные в духе сентиментального семейного романа «Сэр Чарльз Грандисон» английского писателя Самюэля Ричардсона. Книга имела успех, отмеченный не только в Германии, но и во всей Европе.

Создав ряд сатирических произведений, Музеус не ограничился ролью литературного критика и обличителя пороков современного общества. В последние годы своей жизни он целиком поглощен собиранием произведений народного творчества, каковыми, прежде всего, являются народные сказки, предания и легенды. Итогом этой работы явилось издание сборника сказок в его литературной обработке. Значение и художественная ценность этого произведения столь высоки, что его по праву можно отнести к сокровищнице мировой литературы.

Сказкам Музеуса предстоит долгая жизнь. Современник и друг писателя, поэт Виланд, выразил уверенность, что они «…останутся в одном ряду со всем, что было создано лучшего и гуманного в последнюю четверть восемнадцатого столетия и что молодёжь может читать без вреда и, напротив, с большой пользой для ума и сердца. Своего заслуженного места они не потеряют никогда».

Умер Музеус осенью 1787 года, вскоре после завершения работы над сказками. Похоронили его на Веймарском кладбище, где на могиле писателя возвышается памятник от безымянного почитателя его таланта.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Моему достойнейшему другу, господину Давиду Рункелю — учёному и пономарю церкви Святого Себальда

В предисловиях к трудам наших бессонных ночей мы, писатели, имеем обыкновение обращаться к благосклонному читателю или ко всей сиятельной публике.

У меня есть основания отказаться от этой традиции: слишком я скромен, чтобы позволить себе навязывать читателям своё мнение или, как делают многие, бежать им навстречу с очками и лорнетом, полагая, что они ничего не видят дальше трёх шагов от себя; слишком горд я, чтобы расхваливать мой труд, и робок, чтобы зазывать публику, которая вряд ли нуждается в разносчиках, расхваливающих свой товар.

О том, что меня волнует как автора, я хотел бы потолковать исключительно с Вами, дорогой друг.

С самого начала нашего знакомства, которым я, как и вся Германия, обязан господину Даниелю Ходовецкому,[1] у меня сложилось самое благоприятное мнение о Вас.

Неизгладимое впечатление оставило ваше лицо: живой, острый ум и проницательность угадывались во взоре; высокий, выпуклый лоб, подобно серебряному блюду, казалось, заключал в себе недюжинный мозг — это золотое яблоко разума; вздёрнутый нос свидетельствовал об исключительно развитом обонянии, а тонкие губы и острый подбородок указывали скорее на щедрость сердца, чем на твёрдость духа, о чём я, впрочем, не берусь судить и предоставляю это проверить вашей возлюбленной, а теперь, возможно, уже супруге.

Во время моего первого к Вам визита Вы вели с ней беседу, после того как предложили ей выйти за Вас замуж. Правда, из вашего разговора нельзя было ничего уловить, однако весь ваш вид позволял судить, что Вы говорили вдохновенно и каждое слово, падавшее с ваших губ, хорошо обдумано и с большой точностью взвешено на весах Разума.

Обладая такими талантами, Вы являетесь как раз тем человеком, чьё мнение относительно этой лежащей перед Вами книжечки мне хотелось бы знать.