Народные сказки и легенды

– Разве тебе не знакомо право сильного пожирать слабого? Ты украл моих подданных, чтобы их съесть, а я проглочу тебя! – и свирепая рыба ещё шире разинула пасть, словно намереваясь похоронить в ней чёлн вместе со всем его содержимым.

– Ах пощадите, пощадите меня! – вскричал граф. – Ведь вы же видите, – я слишком скудный завтрак для вашего необъятного брюха.

Чудовище, казалось, что-то обдумывало.

– Ладно, – наконец проговорило оно.– Я знаю, что у тебя есть красивая дочь. Обещай мне её в жёны, и я сохраню тебе жизнь.

Едва граф услышал, какой оборот приняла беседа, весь его страх исчез.

– Только прикажите, – сказал он. – Вы достойный жених, и ни один порядочный отец не откажет отдать вам своё дитя. Но по обычаю нашей страны вы должны выкупить вашу невесту.

– У меня нет ни золота, ни серебра, но на дне этого озера много жемчуга, и ты можешь получить его столько, сколько пожелаешь.

– Ну, – сказал граф, – три мешка, наверное, не слишком много за такую красивую невесту?

– Они твои! Через семь месяцев я приеду за своей суженой и увезу её к себе.

Чудовище забило хвостом по воде и быстро подогнало чёлн к берегу. Граф принёс форелей домой, велел их приготовить и вместе с графиней и прекрасной Бертой с удовольствием отведал это картезианское [14] блюдо. Причём последняя и не догадывалась, как дорого стоит ей этот обед.

Между тем время шло. Луна уже шесть раз принималась расти и снова убывать, и граф почти забыл о своём приключении, но, когда серебряный месяц начал округляться седьмой раз, он вспомнил о надвигающейся беде и, не желая быть свидетелем несчастья, улизнул из замка, предприняв маленькое путешествие по своим владениям.

Однажды в знойный полуденный час, в день полнолуния, к замку подъехала великолепная кавалькада всадников. Графиня, смущённая таким большим количеством приезжих, не сразу открыла ворота, но, увидев среди них хорошо знакомого рыцаря, впустила гостей. Во времена благополучия и изобилия этот рыцарь часто бывал в замке, участвовал в турнирах, иногда получал даже рыцарскую награду из рук прекрасной Берты и тогда танцевал с ней в первой паре, но с тех пор, как счастье изменило гостеприимным хозяевам, он, так же как и другие гости, исчез. Добрая графиня чувствовала себя неловко перед благородным рыцарем и его свитой за свою бедность. Она никак не могла придумать, чем их угостить. Но молодой человек подошёл к ней и очень любезно попросил только глоток свежей воды из прохладного источника, под скалой у замка, из которого его угощали и прежде. Все знали, что он совсем не пьёт вина, и поэтому, в шутку, прозвали его «Водяным рыцарем». Прекрасная Берта, как велела ей мать, поспешила к источнику, наполнила кувшин и, пригубив, поднесла рыцарю хрустальную чашу с водой. Тот принял её из милых рук девушки, ответив ей восхищённым взглядом, и поднёс к губам тем краем, которого касались её пурпуровые губки.

Графиня между тем находилась в затруднении, так и не придумав, чем бы попотчевать гостя. Но тут она вспомнила, что у неё на грядке созрела сочная дыня, и поспешила в сад. Сорвав дыню, женщина положила её на устланное виноградными листьями глиняное блюдо, украсила всё это чудесными благоухающими цветами и понесла гостю. Когда же она вышла из сада, то увидела, что двор пуст и безлюден, – ни коней, ни всадников там уже не было. Заглянула в комнаты – и там ни рыцарей, ни оруженосцев. Она стала звать дочь и искать её по всему дому, но Берта тоже куда-то запропастилась.

В сенях графиня наткнулась на оставленные кем-то три новых полотняных мешка, которые поначалу, в смятении, не заметила. На ощупь они, казалось, были наполнены горохом, – проверить же эту догадку не позволила нахлынувшая на неё скорбь. Несчастная всецело предалась отчаянию и громко плакала до вечера, пока не вернулся супруг. Она не могла скрыть от него случившееся, хотя охотно сделала бы это, так как ожидала, что муж станет её упрекать: впустила, мол, в замок чужого рыцаря, а тот похитил их любимую дочь. Но вместо упрёков граф принялся ласково утешать жену и попросил лишь поподробнее рассказать о мешках с горохом, после чего вышел в сени, осмотрел и вскрыл один из них. Каково же было удивление огорчённой графини, когда она увидела выкатившиеся из мешка жемчужины, – крупные, как садовый горох, тонко обработанные, совершенно круглые и чистейшей воды, – и поняла, что похититель дочери заплатил по жемчужине за каждую её материнскую слезу. Графиню, правда, немного успокоило, что гость оказался таким богатым. «Хоть этот зять не какое-то там чудовище, а знатный рыцарь», – думала она, и граф не пытался её в этом разубедить.