Народный артист И. Ващенко

Наши конфликты могут продолжаться по нескольку часов, иногда всю ночь, в несколько туров или повторяющих друг друга серий, пока у Ващенко не кончится пластинка. А заканчивается она обычно лирической мелодией, ноктюрном “Раскаяние” - и это будет последний аккорд.

Действие третье

Я, бездыханная, лежу на кровати. Попробуйте выдержать хотя бы час непрерывной мужской истерики, когда вам припоминается все: все обиды, все ваше неправильное поведение с ним и, что интересно, без него за последние десять лет, все отрицательные характеристики и негативные отзывы на вас, начиная с раннего детства, продолжая в юность и зрелость (жанр “мне все говорили, что ты”)… и вы поймете, почему я лежу. Если вы поприсутствуете при подобной экзекуции хотя бы час, через час пятнадцать вы будете лежать не на, а под кроватью…

Ващенко располагается на полу рядом. Некоторое время он сидит молча и до меня доносится только его тяжелое дыхание. Я знаю, что сейчас по его лицу катится скупая мужская слеза.

Потом раздается шепот:

- Наташка!!..

Я молчу.

Некоторое время так и проходит - в молчании. Если я чуть-чуть приоткрою глаза, то увижу, как Ващенко, подпершись рукой, горестно смотрит на меня. Повторяю, из глаз его катятся крупные слезы. Он чувствует себя виноватым. Это входит в обязательную программу…

- Наташка, прости меня…

Причем, что интересно, прощать его совершенно не обязательно, так как если вы попадетесь на эту удочку, то еще два часа будете его утешать по схеме:

- Я тебя простила, ложись.

- Не лягу! Какая я сволочь!..

Вся сцена обычно завершается половым актом, который происходит в среднем около 4.30 утра по московскому времени и не только не доставляет вам удовольствия, но буквально превращает вас в котлету. Этим поучительным зрелищем и заканчивается вечер…

Так что, не попадайтесь на удочку, не открывайте глаз - и тогда у вас есть шанс, что наш герой устанет совеститься, отстанет от вас и уснет прямо тут же, сидя у кровати…

Правда, и это еще не конец. Вы и здесь рискуете, так как не исключено, что он вдруг разозлится на ваше бессердечиеи выдаст на-гора еще одну порцию скандала, этакий автершок, как говорят сейсмологи и, может быть, даже сильный, дернет вас за ногу (было несколько раз) или начнет, вас, лежащую, вдруг душить (тоже возможно, но реже, все-таки силы под утро уже не те), но, как говорит пословица - попытка не пытка, в конечном итоге вы ничем не рискуете, так как в той или иной форме тактильного контакта с милым вам все равно не избежать…

Сатиры и лирика

Что-то мне стыдно стало. Все, что я тут рассказываю, сами видите, решено в стиле юмора, шутки и клоунады, а ведь, может быть, он по-своему и правда любил меня…

Ващенко, если будешь все это читать - прости и пойми обиженную и замотанную женщину… Не думай, что я видела только плохое. Было, было и хорошее.

Например. Помню, опять же - поссорились и он звонил мне из автомата. Он любил это дело - как следует поругаться и уйти болтаться по улицам, - а по пути из автоматов мне звонить.

Дело было весной, кажется в апреле. Небо было в тот день такое синее… Я засиделась в галерее, и он позвонил.

- А-а-а, - говорит, - ты еще на работе… Сидишь, ждешь звонка, наверное…

Я была в тот момент чем-то занята и по рассеянности наивно спросила:

- Какого звонка?

- Его… - говорит, - его звонка… Своего любовника!

Ну и поехали. Слово за слово, на сорок пять минут (!), пока у него карточка не кончилась. (И ведь не жалел же денег!..) Весь набор. И про мое бездушие, и про черствость - в общем, ничего нового, рядовой матч чемпионата.

И вдруг, за минуту до конца разговора (уже, по моему, автомат запищал, что карточка кончается ) Ващенко прерывает свою яркую обвинительную речь и грустно так говорит:

- Эх, Наташка… Вот ссоримся мы ссоримся, а зачем, для чего? Весна, погода такая хорошая… Лучше бы погуляли. Вот так разойдемся и, кроме этих дурацких ссор, ведь и вспомнить будет нечего…

Сказал и, что самое интересное, через минуту уже старую пластинку заиграл, но тут у него кончилась карточка или просто кто-то на телефонной станции (на небесной АТС, ха-ха-ха…) не выдержал и прервал нашу нескончаемую беседу.

Повторяю, может быть он и правда меня по-своему любил… А я ему чего-то недодавала, не замечала каких-то его проблем в делах и запарке, очень может быть…

Теперь иногда жалею, если честно.

Однако следуем дальше.

Сколько бы я ни дулась, ни обижалась, ни принимала последних и окончательных решений - за скандалом всегда следовало примирение. С Ващенко невозможно было не помириться, если он этого хотел… Причем, это же такой человек - он никого не стеснялся и никакая публика не была ему помехой. Наоборот, мне иногда казалось, что она придавала ему силы. Типа, посмотрите, граждане, как я ее люблю и какой я несчастный…

Ну, до таких высот, как в городе Ростове, мы уже, конечно, не поднимались, но кое-что интересное я все-таки могу предложить вашему вниманию. Опять же, здесь, как и во всем, был свой ритуал.