Народный мститель

– Как видишь, зря. Пусть его и чокнутая баба, как ты выразился, написала. Главное-то результат. Угадала она с народным героем. Я это с ходу просекла. Потому и взяла тему в оборот. Народу нравится герой-одиночка, который мочит гадов там, где они ему под руку попадаются. Каждому хочется отомстить за свои обиды, но не каждый это может и умеет. Книжки по психологии масс читать надо. В сознании людей существует не так уж много устойчивых архетипов. И один из самых любимых – герой-мститель, герой-одиночка. Ты Робин Гуда вспомни. Его в раннем Средневековье придумали, а Голливуд до сих пор фильмы снимает.

Молодой журналист Пашка понимал, что по собственной глупости упустил свой звездный час. А потому признал поражение.

– Точно не помню, но кто-то очень умный сказал, что если бы Бога не существовало, то его следовало бы придумать.

– Вот видишь, умный человек сказал, а ты даже имени его запомнить не в состоянии. Все мужики устроены просто, как топор. Никакой сообразительности.

Пашка прислушался:

– Жужжит что-то. Кулер, что ли, в твоем компьютере накрыться собрался?

Мария Сайкова закатила глаза к потолку.

– Вот еще одно подтверждение мужской глупости. А еще говорят, что мужики лучше женщин в технике разбираются. Это не кулер, а мой мобильник. – Она подняла пышную грудь со стола, придержав ее руками, и тогда стал виден пульсирующий светом вибрирующий мобильник. – Да, слушаю… Да, Сайкова… А вы кто такой?.. Ах, так…

После этого Мария всецело превратилась в слух. Лишь в конце разговора бросила в трубку:

– Сейчас буду, – и стала собираться, сгребая в сумочку со стола все, что успела разбросать.

– Очередной информатор позвонил или поклонник таланта? – поинтересовался Пашка.

– Ни то, ни другое, – загадочно произнесла возбужденная журналистка, исчезая за дверью.

Пашка с тоской смотрел на экран компьютера. Сайкову он считал не слишком далекой и излишне скандальной, но вот в чутье ей нельзя было отказать.

Мария тем временем уже вышла на оживленный проспект, встала как вкопанная на тротуаре и огляделась. Мимо сновали прохожие, некоторые даже бурчали, что с ее комплекцией можно было бы и в сторонке постоять, а то не пройти, не объехать.

– Глаза-то разуй, куда прешь? – гаркнула Сайкова на мужичка, случайно зацепившего ее плечом.

– Ты на мужа своего кричи, а не на меня, – сразу же нашелся тот.

В другое время Мария, возможно, и устроила бы скандал прямо на улице, чтобы еще раз прилюдно озвучить феминистские ценности. Но сейчас ей было не до этого. Она высматривала того, кто назначил ей встречу.

– Черт! Неужели коллеги разыграли, а я повелась? Вот, не дает им покоя моя популярность. Поиздеваться решили.

В потоке машин мелькнул тяжелый мотоцикл. Сидевший на нем мужчина в шлеме ловко пронесся перед самым носом коммунального мусоровоза и замер у обочины.

– Мария! – крикнул он журналистке, не подымая забрала, и махнул ей рукой.

– Это вы? – Сайкова даже запыхалась, так резво бежала, продираясь сквозь прохожих к ограждению.

– Спасибо за статью, – донеслось из-под шлема.

– Я вас плохо слышу. Погромче можно? – попросила Мария, понимая, что засунутый в нагрудный кармашек платья диктофон ничего не сумеет записать.

– Не надо притворяться. Слышите вы меня отлично, – говоривший так и не повысил голоса. – Держите диск. Посмóтрите и сами все поймете. Еще двое мерзавцев наказаны. Очередь за другими.

Лишь только Сайкова взяла диск в свои пальцы, двигатель взревел и мотоциклист нырнул в плотный поток машин, за десяток секунд буквально растворившись в нем.

– Н-да, сказали мы себе с Петром Ивановичем, – произнесла Сайкова, пряча диск в сумку. – На ловца и зверь бежит.

Руки у журналистки буквально чесались. Она понимала, что напала на «золотую жилу». Заполучила очередную сенсацию, практически не покидая рабочего места. Такие удачи она называла «эффектом лавины»: бросишь информационный камешек, а потом он уже сам без усилий с твоей стороны потянет за собой настоящие глыбы.

Вернувшись в редакцию, Мария застала там так и не ушедшего Пашку. Молодой щелкопер курил у окна. Он мгновенно выбросил сигарету, лишь только хлопнула входная дверь. Однако был разоблачен – не успел вовремя выдохнуть последнюю глубокую затяжку.

– Ты уже… – журналист осекся, из его рта вырвался клуб дыма.

– Смолишь, значит, – и Сайкова указала на табличку, запрещающую курение в редакции.

– Так ты же сама дымишь как паровоз.

– Я – это другое. Мне можно. Я существо высшего порядка. Ну да черт с тобой. Все равно пока никого, кроме нас, нет.

Пашка журналистским чутьем ощутил, что Сайкова возбуждена. И возбуждена по-хорошему. А потому не терял надежды получить от нее денег в долг.

– Сходил бы ты на кухню и кофе поставил, раз тебе все равно делать нечего.