Вспомним, как у Гриммельсгаузена («Симплициссимус»,1668) рисуется, хотя и несколько иронично, «чудесное будущее немцев», которое, якобы, обещал им ниспослать Юпитер… Тот обещает: упразднить во всей германской земле крепостную неволю, пошлины, налоги, подати и оброки; перенести сюда Геликон; создать исключительное изобилие; восстановить священную Римскую империю германской нации; устроить каждому немцу королевскую жизнь; построить в центре страны город, более блистающий золотом, нежели Иерусалим во времена Соломона; воздвигнуть храм из чистых алмазов, рубинов, смарагдов и сапфиров; учредить кунсткамеру, полную чудес и т. д. Для реализации некоторых из вышеупомянутых политэкономических и социокультурных устремлений немцев понадобятся века. Другие останутся несбыточной мечтой в силу своей невыполнимости и утопичности. Но немцы упрямо шли вперед.[344]
Жан Кальвин (1509–1564) – видный деятель Реформации.
Поэт Георг Векерлин (1584–1653), обучавшийся в Тюбингенском университете и знавший ряд языков, писал (после поражения протестантов в битве при Белой горе в 1620 г. он покинул страну, найдя приют в Англии, где занимал до конца жизни пост государственного секретаря):
Германию иногда называют лишь «страной тевтонов, бюргеров, буршей и пива». Такой подход несправедлив хотя немцы несут в себе все достоинства и пороки Запада. Деятельный характер нации реализуется в образовании, науке, культуре. Словно из рога изобилия, являлись все новые и новые таланты. Казалось, боги перенесли философский центр мира из древней Эллады и Рима на берега Рейна. Вскоре здесь возникнут свои титаны в сфере искусства, науки, философии, техники, образования. Великий римлянин Тацит заблуждался, говоря об отсутствии у них злата и серебра: золото немцев – их руки, а серебро – их головы… Для того, чтобы в этом убедиться, вовсе не надобно призывать на помощь Юпитера.
Неутомимый, умелый, квалифицированный, грамотный, упорный труд, в конечном счете, и дал немецкому народу почти всё из того, о чем он только мог мечтать! Это было и продолжает оставаться главным в философии и этике «западного человека». Голландский исследователь Й. Хейзинга писал в «Homo Ludens»: «Уже в XVIII веке духом общества стали завладевать трезвое, прозаическое понятие пользы… и идеал буржуазного благополучия. К концу того же столетия началось усиление этих тенденций благодаря промышленному перевороту с его постоянно растущей технической эффективностью. Труд и производство становятся идеалом, а вскоре и идолом. Европа надевает рабочее платье. Доминантами культурного процесса становятся общественная польза, тяга к образованию и научное суждение». Таковы слагаемые прочного успеха.[345]
Выстроят немцы и сияющие чистотой города, создадут кунсткамеры, университеты и библиотеки. Все это станет возможным благодаря труду, книгам и знаниям. Особенно показателен был рост печатных изданий в стране в Новое Время. Это более, чем что-либо, свидетельствует о возросших культурных «аппетитах» нации. Пройдет немного времени и германские земли станут центром образования. А ведь, казалось, не столь уж и давно великий Цезарь упрекал древних германцев в варварстве и невежестве. Немцы же оказались трудолюбивыми и упорными учениками. Сюда словно перекочевал «дух» Священной Римской империи. Римские просветительские традиции утверждались здесь всерьез и надолго. Глядя на эти успехи, невольно вспоминались и строки римского историка Тита Ливия: "Открывшееся зрелище ясно предвещало, что быть этому месту оплотом державы и главой мира…"[346]
Система образования в Германии становилась центром, в недрах которого и ковалась мощь немецкой нации. Немецкая «школа» стала пользоваться громкой славой в последующие века, и это не случайно. Немецкое образование всегда было основательным и добротным, прививая гражданам трудолюбие, любовь к знаниям, навыки пунктуальности и дисциплины. К чести самих немцев, они и сами оказались превосходными учениками. Классический и глубочайший смысл приобретала в умах отныне знаменитая немецкая триада – Studieren, propagandieren, organisieren! (Изучать, пропагандировать, организовывать).