Народы и личности в истории. Том 2

Знаменитый вывод Фейербаха, осуждающий религию, имеет прямое отношение не только к знанию, вере или образованию, но и к становлению личности Ницше (о нем речь впереди): «Религия сама по себе, если она не освещена разумом, оставляет человека в темноте; признаем даже то, что религия, если она, вместо того, чтобы подчиняться разуму, хочет над ним властвовать, ввергает человечество в самые варварские, ужасающие, ошибочные, развращающие учения, ибо догмат стеснения свободы совести уничтожает все понятия, все законы нравственности и справедливости, оправдывает любое преступление… Признаем же, что это именно неверующие, вольнодумцы, одним словом, те, кто старался снова возвысить порабощенную силу разума, открыли человечеству разницу между справедливым и несправедливым, правдой и ложью, плохим и хорошим! Признаем же, что для человечества нет другого спасения, кроме разума! Может быть, вера дает человеку счастье, успокоение, но вот что можно сказать с уверенностью: она не учит, не исправляет, не просвещает человека, вернее, она гасит свет в человеке, чтобы заменить его другим, мнимым, сверхъестественным светом».[588]

Людвиг Фейербах

Надо сказать, что многие наши современники, если даже и признают Бога, то, говоря откровенно, лишь на словах да на людях, как некогда почитаемую законную жену, с которой фактически давно уже находятся в разводе.

Время нуждалось в философах-героях, которые подвергнут свой век и человека критике объективной и нелицеприятной. Суть поставленных историей новых задач сформулировал в «Этюде о Фейербахе» П. Л. Лавров (1823–1900). В XVII–XVIII вв. ученые оставались «в стороне от бурь современности». Декарт преспокойно чувствовал себя при дворе королевы Христины и в Голландской республике, Ньютон предпочел помалкивать в парламенте, хотя его страна переживала самый бурный период своей истории, Лейбниц охотно пописывал мемуары при многих королевских дворах. Даже в тех случаях, когда иные принимали участие как личности в борьбе против устаревших порядков (в области политики), в научном плане они старались всячески обойти стороной опасные вопросы. Ученые легко вставали на точку зрения «двойственной умственной бухгалтерии»: строгие и проницательные в области естественных наук, они проповедуют «узенькие катехизисы нравственных, религиозных и политических теорий самого отсталого свойства». Наука стояла в стороне и от животрепещущих социальных вопросов. Лавров писал: «Люди жизни, люди борьбы за прогресс приучались смотреть на науку как на нечто чуждое живым вопросам, на ученых – как на людей, неспособных приложить свои методы к тому, что для общества было всего важнее, к вопросам о страдании масс, о развитии, праве и обязанности личностей, о расширении справедливости и блага».[589]

Фейербах был одним из тех борцов, кто желал бы видеть в науке и философии своего рода нравственную милицию, наблюдающую за порядком в людских душах и умах. В Италии в это время протекает жизнь философов эпохи Рисорджименто. К плеяде философов-борцов принадлежал Джан Доменико Романьози (1761–1835), за убеждения попавший в тюрьму. Романьози написал ряд работ: «Происхождение уголовного права» (1791), «Что такое здоровый ум?» (1827), «Об особенностях и факторах внедрения цивилизации» (1832) и др. Он призывал ученых покончить с философскими химерами. Нужно прежде всего развивать в народе здоровое трезвое мышление. «Здоровый ум – это способность понимать, квалифицировать и подтверждать наши идеи так, что, будучи приспособленными к нашему пониманию, они бы давали возможность действовать с опережением, как большая часть умелых людей и делает». Целью философии он считал изучение «фактического человека», т. е. человека в контексте «интеллектуальной культуры народа». Изучайте человека, его деяния – и мир станет ясен и понятен, как таблица умножения. Если бы люди занимались не толкованием абстракций, не пустой игрой в категории, все было бы яснее и проще. Нужен «точный анализ истории в полноте ее культурных продуктов» – вот и все! Человеку дано лишь одно право – на жизнь и на смерть. Все остальное зависит от порядка и уровня морали общества.