Читаем Народы и личности в истории. Том 3 полностью

По форме устройства Россия, Украина, Беларусь неизбежно должны будут стать единой Славянской Федерацией, состоящей из братских этносов, где все братья-славяне играли и будут играть равную и доминирующую роль. Мы знаем: стоит появиться умным, гибким, волевым, дальновидным руководителям (к счастью, в России и Беларуси они сегодня уже есть), как будут созданы и все предпосылки для восстановления единой «Империи» (то есть Федерации трех народов). Народам более всего нужна спокойная союзная политика, в основе которой лежит единство регионов, наук, политик, экономик, торговли, вооружений и армий. Убрать продажных, прямо ориентированных на Запад и на развал нашего государства предателей! Видимо, глубоко правы те, кто говорит о необходимости установления в России (Украине и Беларуси) власти, которая будет обладать «этическим императивом империи» (сильная армия, мозговые тресты славянских структур, эффективные, мощные экономические рычаги). Историк А. Кольев верно пишет о характерной особенности российского государства: «Россия, как известно, не является и не являлась типичным колониальным государством. Здесь периферия всегда жила за счет центра, метрополии».[687] Хватит жить за счет центра. Никаких льгот и преимуществ «малым народам»! Не случайно слышны речи о «самодержавной демократии» (В. Видеманн), восстановлении элементов «советской империи», «возвращении к имперскому сознанию» и «приоритете империи» (В. Махнач). Некогда даже известный историк и философ А. Тойнби (в письме к академику Конраду) называл Советский Союз моделью будущего развития человечества. Впрочем, необходимо все же решительно сменить вектор полюсов. Со старой советской системой существования окраин и малых наций за счет «русской России» (за счет Украины, Белоруссии) пора покончить раз и навсегда.

Нас называют «прирожденными империалистами». Хотя славянская империя в корне отличается от всех империй Запада или Востока. У нее совершенно иные ценностные, нравственные, сердечно-духовные скрепы. «Империя» – традиция, сохраняющая в душах и сознании нации возможность реализации общей воли. Собственно, эту идею и исповедывал консерватор-монархист К. Леонтьев. Он говорил о том, что демократия и свобода (в западном духе) нам чужды. У нас все умное насаждалось сверху умными царями, поэтому и все глупое, гибельное шло оттуда же. Леонтьев писал: «Социализм (т. е. глубокий и отчасти насильственный экономический и бытовой переворот) теперь, видимо, неотвратим». Не вдаваясь в оценку его взглядов, отметим некоторые ключевые черты, которые он определил как важные для будущего устройства России: «Государство должно быть пестро, сложно, крепко, сословно и с осторожностью подвижно. Вообще сурово, иногда до свирепости. Церковь должна быть независимее ньшешней. Иерархия должна быть смелее, властнее, сосредоточеннее… Быт должен быть поэтичен, разнообразен в национальном, обособленном от Запада единстве. Законы, принципы власти должны быть строже, а люди стараться быть добрее: одно уравновесит другое». Как главный и магистральный путь развития он видел «прогрессивно-охранительный путь».[688]

Перейти на страницу:

Все книги серии Очерки по истории русской и мировой культур

Народы и личности в истории. Том 1
Народы и личности в истории. Том 1

В этом уникальном трехтомнике впервые в России сделана попытка осмыслить развитие мировой и отечественной культур как неразрывный процесс. Хронологически повествование ограничено тремя веками (XVII–XIX). Внимание автора сосредоточено преимущественно на европейских, американских и русских героях.В первом томе дается определение цивилизации, рассказывается о важнейших событиях Нового и Новейшего времени. Вы встретитесь с великими мыслителями, писателями, художниками, музыкантами, государственными деятелями – Англии, Нидерландов, Испании, Италии, Франции, Бельгии. Образы Галилея и Дж. Бруно, Ньютона и Коперника, Кромвеля и Карла I, герцога Альбы и Вильгельма Оранского, Рембрандта и Рубенса, Людовика XIV и Ришелье, Елизаветы и Помпадур, Мирабо и Робеспьера и т. д. помогут вам зримо и образно представить историю народов как ансамбль выдающихся личностей, событий и фактов.Издание включает богатейший иллюстративный материал и рассчитано на самую широкую читательскую аудиторию как в России, так и в странах зарубежья.Книга издана в авторской редакции.Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.Автор выражает глубокую благодарность и признательность депутату Государственной думы Федерального собрания РФ В.И. Илюхину за помощь в издании этого трехтомника.

Владимир Борисович Миронов

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное